Хранитель ядов

Карпо Катти

– Прошу сюда. – Граф слегка посторонился, освобождая дорогу к открытой двери. – Эта комната предназначалась вашему брату. Но теперь она ваша.

Моя личная темница.

Лишившись Вальтера в качестве опоры, я бесславно покачнулась. Домоправитель, не успевший уйти, поспешно удержал меня за плечи.

– Лучше доведи госпожу Сильва до постели. – Граф, бросив на меня быстрый взгляд, первым зашел в комнату.

«Не хочу», – простонало сознание, но ноги послушно зашаркали по полу, чувствую каждую щель и выпуклость пола.

Портьеры в комнате не пропускали свет.

Граф нагнал себе союзника – тьму – и двигался сквозь нее с уверенной плавностью, как летучая рыба, прорезающая водную гладь. У дальней стены я разглядела кровать, украшенную балдахином. Этим участком комнаты владел свет. На прикроватном столике раскинулось роскошное деревце с тянущимися вниз ветвями. По веточкам были рассыпаны крошечные светоч-камни, отбрасывающие на стену и покрывало светящийся пятнистый узор.

Вальтер помог мне присесть на кровать, а затем мягко, но в то же время настойчиво заставил откинуть голову на пуховую подушку. Быстро пригладив складки пледа, он поклонился графу и скрылся во тьме комнаты. Я услышала, как вдалеке тихо скрипнула закрывающаяся дверь.

Наедине с врагом. Плохо. Радовало одно: мое состояние не позволяло мне в полной мере осознать ужас ситуации.

– Это было неверное решение. – Тэмьен Бланчефлеер опустился на краешек кровати. Под его весом перина прогнулась, мое тело начало съезжать, пока не уперлось бедром в его бедро.

Он так близко. Где-то в тряпье, в которое превратилось платье, должна была сохраниться хотя бы одна булавка, когда-то удерживающая разрезы. Я могу отыскать ее, а потом вогнать острие в глаз графа. Прямо в темный мельтешащий зрачок. И все зальет кровь. Она хлынет на меня, смешиваясь с потом и кровью тех, кого я сегодня повстречала на своем пути.

Мысль оборвалась. Слишком много сил потребовалось, чтобы сформулировать ее.

И тогда я позволила векам наполовину сомкнуться.

– Мне не стоило использовать столь радикальные методы.

Сквозь просвет из ресниц я взглянула на графа даже с некоторой толикой любопытства. Что же побудило его внезапно раскаяться?

Какова цель его поисков? И что он уже нашел?

– Ваш страх понятен мне, – продолжал граф. Он полуобернулся, аккуратно сложив руки друг на друге и уместив их на коленях. – В одном понимании он безоснователен, в другом – дарует успокоение.

– Мне не нужно успокоение, – прошелестела я. – Не троньте Эстера, а иначе я… стану вашим… кошмаром.

Уголок графских губ дернулся. Он чуть склонился ко мне.

– Такой кошмар польстил бы моему самолюбию. – Его правая бровь поползла вверх, когда как левая осталась на месте. Нервирующая комичность. Граф качнул головой. – Нет, буду честен. Он был бы приятен мне. И… я прошу вашего прощения. За все.

Забавно.

– Не прощу.

– Я был более чем уверен в вашем ответе. – Граф потянулся к моему лбу. Я шумно выдохнула – единственная реакция, которую я могла позволить себе, чтобы выразить свое нежелание к нашему соприкосновению. Ладонь графа застыла над моим лицом. – Не издевайтесь над собой. Вы много пережили сегодня. И пережили с достоинством, не свойственным большинству. Позвольте

мне позаботиться о вас сейчас. В новый день вы должны ступить с той же непоколебимостью, что руководила вами, когда вы решили кинуться на защиту брата.

– Мне не нужна ваша помощь. – Не знаю, слышны ли были в моем голосе хныкающие интонации, но перед глазами у меня все поплыло. Слезы готовились постыдно излиться на грязные щеки. – Не хочу прикосновений…

Граф медленно отвел руку от моего лица и пристально вгляделся в собственную ладонь.

– Чужие прикосновения неприятны и мне. С ними передается слишком много фальши, которую следовало бы хранить глубоко внутри.

Мой взгляд сфокусировался на его руке. На ней не было перчатки. Он снял ее и тогда в каминном зале, когда коснулся моего лба в первый раз.

Интересно, много ли фальши передалось ему от меня?

Граф потянулся к чему-то, стоящему на столике за светящимся деревом. До слуха донесся плеск воды.

– Прополощите рот. – В моем поле зрения появился высокий стакан с водой. – Кровь Джерара чиста, но вряд ли вам пришлась по вкусу ее терпкость.

Я провела кончиком языка по внутренней стороне щек, коснулась зубов и губ – и правда, терпкая и едва ощутимо пощипывающая восприятие солоноватость. Уже остывшая и местами высохшая кровь. Я едва не откусила человеку палец. Как оголодавшее зверье.

– Он заслужил, – прохрипела я, вздрагивая от прикосновения ледяных краев стакана к губам.

– Несомненно. Джерару не хватает выдержки. – Граф хотел поддержать мой затылок, чтобы я сумела сделать глоток, но тяжесть моего взгляда остановила его. Он вновь не коснулся меня и терпеливо подождал, пока я, кряхтя, шипя и постанывая, приподнимусь на локтях. – Он отлично усваивает уроки, но кидается в тот же омут снова и снова, просто потому что жаждет этих ощущений.

Я отпила из стакана и принялась тихонечко перемещать воду по всей полости рта, подгоняя быстро наполнившуюся солоноватым вкусом влагу языком.

Граф подставил мне глубокое блюдо, и я неловко сплюнула, попутно измазав подбородок. Что ж, чем отвратительнее мой образ покажется ему, тем лучше.

– Он гадок. А еще он лжец. – Я вернула голову на подушку, переводя дыхание. – Сказал, что у него кинжал за поясом. Но там ничего не было.

– Успели обыскать его, пока брыкались? – И вновь движение в уголке губ. Впервые вижу такую открытость эмоций, передающуюся через сдержанность. Граф Бланчефлеер был полон противоречий.

– Хотела схватить кинжал и вонзить его в Джерара. А потом перерезать вам горло.

Что-то я слишком разоткровенничалась. Видимо, моему разуму неполезно пребывать в болезненном состоянии, а уж тем более работать вхолостую.

– Вот как? – Деформированное подобие улыбки исчезло с его лица. Он провел по моему подбородку влажным теплым полотенцем, затем вытер остатки чужой запекшейся крови с губ и аккуратно дотронулся до щек. – Прелюбопытнейшее решение всех проблем.

– Зачем вам все это? Зачем?

– Думаю, мы поговорим об этом позже. Когда вам полегчает, госпожа Сильва. Вам следует передохнуть. Выпейте это.