Хранитель ядов

Карпо Катти

– Что вы себе позволяете? – несмело возмутился Сигал, которому только и оставалось что следить, как его бессознательных товарищей обыскивают.

– Конечно, лишний. – Я, в отличие от Сигала, успела изрядно осмелеть. – Потому что Кир мой.

– Сможешь доказать? – Капитан Ригель отпустил меня. Я отступила, чувствуя странный трепет оттого, что моя кожа запомнила тепло его прикосновений.

– Потому что слова не имеют значения? – Я выдавила кривую улыбку, стараясь поскорее вернуть разуму ясность.

– Именно. – Мужчина кивнул.

Сама

серьезность.

И я наконец поняла, что не давало мне сосредоточиться. Его присутствие. Слишком близко. Ленс Ригель находился в моем личном пространстве, но явно не чувствовал никакого дискомфорта. А вот мне было не по себе.

– Я докажу.

В ответ на обещание я получила лишь еще одно выражение безразличия от капитана.

– С нетерпением жду, звереныш. Развяжите мальчишку.

Феличит кинулся исполнять указание. На мелькнувший перед его глазами кинжал Кир отреагировал тихим шипением. Как только разрезанная веревка спала к его ногам, рысенок весь подобрался и угрожающе оскалился. Феличит резво отпрыгнул от него, а Терра и Карлос схватились за кинжалы.

– Кир! – Я добавила в голос властности и, подметив, что капитан семнадцатого отряда внимательно наблюдает за мной, вытянула вперед руку с раскрытой ладонью.

Так делали хозяева тех редко встречающихся зверолюдей, которые добровольно признавали своих владельцев. Жест власти и подчинения. Кир был сообразительным юношей. Я действительно надеялась, что он поймет мою задумку.

Кир в один прыжок оказался около меня и капитана Ригеля. Феличит, Терра и Карлос взволнованно дернулись в нашу сторону, но, увидев, что их капитан оставался спокойным, неохотно остановились.

Ранее в поведении Кира почти не было звериных повадок, – он был цивилизованнее многих настоящих людей, – но сейчас рысенок вел себя по-звериному. Тихо зарычал на Ригеля, настороженно обходя его по кругу, чтобы добраться до меня, шумно принюхивался и то и дело приседал, чтобы в следующее мгновение скользнуть в сторону плавным кошачьим движением. И я готова была признать, что его поведение было нам на руку. Чем больше дикости покажет Кир, тем выгоднее я буду смотреться в роли хозяина, подчинившего себе эту мощь. Интересно, делал ли он это специально? Разыгрывал из себя зверя – того, каким на самом деле не был?

Кир оказался прямо передо мной. Он выпрямился, чтобы заглянуть мне в лицо. Забавно, Кир превосходил в росте капитана Ригеля, и от осознания этого факта хотелось рассмеяться.

– Эк… сель… – прошептал Кир, жалобно глядя на меня. Меня охватила радость. В его глазах теплился разум, а значит, он не уподобился зверю, а осознанно подыгрывал моему плану.

– Фамильярничаешь, обормот? – Я старательно нахмурилась – на мгновение от усердия у меня даже заныла кожа лица.

Зеленые глаза Кира испуганно расширились.

– Госпожа Сильва, – виновато пробормотал он, рысьи ушки снова поникли.

«Покажи, что ты мой», – одними губами сказала я.

Мне не пришлось

повторять дважды. Кир покорно согнулся, на секунду приподнялся, чтобы потереться щекой о мои пальцы, а затем подлез под мою руку так, чтобы моя ладонь оказалась на его голове. Я зарылась пальцами в мягкую шевелюру юноши и осторожно ухватила краешек рысьего уха у самого основания. Кир издал томный полувздох-полустон, но, опомнившись, с ужасом прикрыл обеими руками рот.

Не позволив себе отвлекаться на лишнее, я с вызовом глянула на Ленса Ригеля.

– Ха, – бросил он, невозмутимо взирая на мою руку, покоящуюся на голове Кира.

– Действия – лучшие доказательства, не так ли, сэр? Теперь мы можем уйти?

– Пожалуй.

Промедление обходилось дорого. Я прочувствовала это на себе и не раз. Схватив Кира за руку, я поспешила прочь из проулка. К сожалению, нам пришлось пройти мимо утихомирившегося Сигала. Точнее, я думала, что он утихомирился.

– Любишь развлекаться со зверолюдьми? – Его ненависть была почти осязаема. – Тебе нужно что-то получше. Побольше. – Он грязно осклабился. – Сама не зверочеловек. Но готов биться об заклад, что из господских шлюх. Кто оплачивает эту чудесную одежонку, а, маленькая шлю…

Я отпустила руку Кира. Никогда еще мои движения не были столь стремительными. Сила и скорость – детища эмоции, которая в сотню раз превосходила мощь гнева. Это даже не ярость. Это абсолютный шторм.

Моя рука легла на плечо Сигала – невесомо, как перышко, – а миг спустя мой кулак поразил его в живот.

Дакот был бы доволен. Получилось даже лучше, чем в тот раз, когда лучший друг прижимал меня к стене, а я испробовала на нем этот прием. Но Дакот был моим близким человеком, и осознанно я бы никогда не причинила ему боль. Сигал другое дело.

Капли слюны вылетели из его раскрытого рта и оказались на моей шее. Но вместо брезгливости меня захватили воспоминания: вот Дакот прижимает руки месту, по которому пришелся удар, и, усмехаясь, просит меня не забыть добавить будущему обидчику еще один удар, чтобы тому «было вдвойне «приятно».

Я вцепилась в жиденькие волосы Сигала на макушке и дернула, заставляя его принять вертикальное положение. Похоже, я научилась мастерски наносить удары с близкого расстояния. Солдат совершенно мне не сопротивлялся, а лишь корчился и, постанывая, следовал за рывками моей руки.

– Вы, сэр, помнится, обещали мне что-то получше ипобольше, – холодно заметила я, заставляя Сигала все больше запрокидывать голову и впиваясь ногтями в его кожу. – Я поразмыслила и пришла к выводу, что предлагаемое вами столь любезно является настолько отвратительным, что соватьэтов тела женщин категорически запрещается.

Мое колено с размаху врезалось между ног солдата. Сигал тонко взвизгнул и, хрипя, повалился на каменные плиты. Его трясущаяся макушка уперлась в мысок моей левой туфли.