Хранитель. Первая война
Шрифт:
Воздух задрожал мелко и зябко. Чернила выплеснулись на бумаги сами и тут же заледенели. Раздался треск разрываемого пространства, болью вошедший в Иллигеаса, и в комнату ворвалась Эллардис.
Ее кожа светилась синевой, глаза горели недобрым огнем, а одежды стали абсолютно черными. Тонкие пальцы сжались в острые кулаки, и она нависла над Иллигеасом.
— Ты… — ее голос зашипел, и пальцы схватили мага за ворот одежды. — Ты…
Вместо слов, за ее спиной мелькнула черная тень, тут же вобравшаяся в подол ее платья.
— Раздвоила
— Твоя суть еще мутнее моей! — прошипела Эллардис, и ее пальцы впились в ткань с такой силой, что почти проткнули ее собственную кожу. — Говори, кого ты привел в Этиль Арад?! Отвечай! Кто твоя девчонка?!
Ее рука замахнулась для удара, но в последний момент наткнулась на защиту. Охранный щит обжег Эллардис и та невольно отшатнулась. Иллигеас остался сидеть за столом. Бледное сияние вокруг него тут же погасло.
— Я привел брата и сестру, Эллардис. Аргелор стал твоим учеником, его сестра — моей ученицей, — ответил он. — Не больше, не меньше.
— Ты…что за магия тебя охраняет?! — ее шипение сделалось ледяным. — Что ты замышляешь?!
— Эллардис, твой разум помутился от долгих занятий. Ты слишком предалась тьме, это пагубно для твоего тела, — сказал маг.
— Я предана своему Ордену и Архимагу. А что касается тебя… — она подошла ближе и тень выросла за ее спиной.
Холодные пальцы, превозмогая боль, впились в горло Иллигеасу.
— У тебя не выйдет то, что ты задумала! — прохрипел тот.
— Открой мне разум! — потребовала она и надавила на него, вжимая в кресло. — Из какого мира ты выходец?!
Резкая боль заставила Иллигеаса захрипеть. Сила Эллардис выросла, будто кто-то помогал ей. Маг сопротивлялся, но не мог освободиться. Боль сковала его, и он жадно хватал воздух окровавленным ртом. Его магия, сила Высшего Мира, словно попала под колпак. Силясь вырваться, маг дернулся, и к нему метнулась черная тень. Холод сжал его голову. Тень впилась в него своими когтями, и бездонные глаза нацелились на него, как два кинжала. Его сознание пытались сломать. Оно трещало, и холод медленно вползал в него, добираясь до мыслей. Собрав свою волю, Иллигеас все же применил магию. Его пальцы слегка коснулись груди Эллардис, и ее жизнь тут же покинула ее тело. Зеленый ручеек ее сил стек по руке мага и исчез. Эллардис осела на пол, но тень не отступила. Ее когти полоснули Иллигеаса, и проткнули его плечо. С рук мага сорвался белый огонь. Шар полыхнул на всю комнату, и тень с омерзительным визгом исчезла, оставив на полу след из серого пепла.
Иллигеас зашатался. Кровь хлестала из раны на его плече. От боли стало мутно в голове. С последним усилием, он шагнул к двери, распахнул ее настежь и прохрипел имя верховного мага. Его зов был слаб, силы таяли, и он медленно сполз на порог.
— Эодар… — сорвалось с его губ.
Коридор осветился. Ярко вспыхнула звезда, и перед Иллигеасом появился верховный
— Жив! — на ходу крикнул Эодар.
— Он жив! — донеслось до Иллигеаса, и рука арта сжала его рану.
— Это Эллардис…суть раздвоила… — шептал маг, но его не слушали.
Глава Изумрудного Ордена быстро лечил глубокое ранение, стараясь унять кровь, а Эодар с Кеордиумом прошли в кабинет.
— В мое крыло! — скомандовал верховный маг. — Живо!
По мановению его руки весь беспорядок и следы борьбы исчезли из кабинета Иллигеаса, так же, как и тело Эллардис. Эодар превратил его в пепел и испарил. Что произошло, он уже и так знал.
Едва они очутились в его крыле, туда же перенесся и Эдориус.
— Его нет! — просипел он, пытаясь отдышаться. — Он исчез! Аргелор исчез!
— Моя вина! — Кеордиум сжал свой посох и ударил им об пол.
Темные искры рассыпались во все стороны
— Нет, — спокойно сказал Эодар. — Аргелор теперь принадлежит Архимагу. Твоей вины нет. Хардарра, друг, вылечишь?
— Уже, — арт мягко уложил Иллигеаса на кушетку и его сила разлилась по телу мага. — Тут была задействована черная магия, но…нашего мага охраняли…
— Архимаг пожалует сюда, — вдруг спохватился Кеордиум.
Его пальцы дрогнули и сжались. Свои мысли от Эодара он не таил, и тот отчетливо почувствовал, как ворошились тени и сумерки, еще не попорченные чернью, торопясь спрятаться в лесах.
— Нет…ему нельзя… — хрип дался Иллигеасу с болью, и рука Хардарры торопливо прижала его к кушетке.
— Тебе нельзя разговаривать! — арт, без предупреждения, прожег его рану целительным огнем, и маг затих, но лишь на время.
— Нельзя…она…сестра его, еще не окрепла… — прошептал он. — Это она…она меня защищала. Ее магия сильнее моей.
— Что? — Кеордиум опустился на кушетку рядом с ним, и тут же встал, поймав взгляд Хардарры.
— Прости, но магия сумерек может помешать исцелению, — сказал он, и укрыл Иллигеаса своим плащом.
— Что же это за сила такая? — Кеордиум кивнул арту, и обратился к Эодару. — Что за сила, которая уберегла его от смерти?
— Брат Тиры обратился к тьме, — сказал Эдориус. — Я боюсь за саму Тиру. Если она…
— Нет… — губы Иллигеаса дрожали от боли. — Ее сила другая…
— Лежи тихо! — Хардарра снова надавил ему на плечи.
— Кеордиум, как скоро прибудет Архимаг? — спросил Эодар. — Я не могу его чувствовать.
— Я не знаю, Эодар, правда не знаю! — почти воскликнул тот, и бессильно сел в кресло. — Что-то твориться на севере. Не могу сказать. Только…Иллигеас отправил зов…
Эодар глянул на него, а после положил руку на лоб мага. Иллигеас не сопротивлялся. Верховный маг читал его мысли с его негласного позволения, и узнавал многие вещи, о которых ни один тайный трактат не рассказал бы. Эодар окунулся в них на миг, а знания получил вековые.