Хранитель
Шрифт:
– Нужен двоякий наставник, – продолжил Александр. – С двоякими недобор…
Сердце пропустило удар.
– Это не я… – тихо произнес Артур.
Глава поднял на него темные глаза и посмотрел так, словно он не понимал очевидных вещей.
– Не ты.
К потолку поднимался, закручиваясь, сигаретный дым. В окно залетали звуки раскаленной полуденным зноем улицы. На стене мерно тикали часы. У Артура дергался глаз.
– Отдаешь ее Грише? – спросил он, пытаясь придать голосу непринужденности.
Напряжение нарастало.
– Гриша много лет игнорирует дар, – возразил
– Я могу быть Роминым напарником! – встрепенулся Артур. – Снова…
Глава покачал головой, откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на животе, долго смотрел на основание настольной лампы.
– Ты… – внезапная вспышка осознания заставила Артура подпрыгнуть. – Ты сам будешь учить ее? Потому что она дочка тети Любы?
– Тетя Люба, – Александр метнул на него предупреждающий взгляд, – уехала в Волгоград четырнадцать лет назад. Сейчас она для вас Любовь Андреевна. Проявите уважение!
Артур сжал челюсти. Называть людей по имени отчеству не уважение, а отдаление. Он называл так учителей, сотрудников столовой и старших Хранителей, которых едва знал. Но никак не женщину, которая десять лет заменяла ему мать.
– Но…
– Повторять не буду, – строго произнес глава. – И насчет напарника. Ты забыл еще одного свободного двоякого.
Он забыл, как дышать, потому что злость сжала горло, перекрыв кислород. Еще одним свободным двояким был человек, с которым Артур вел войну вот уже четырнадцать лет. С тех самых пор, как уехали Алиса с мамой. Друг, с которым они были с рождения. Враг, с которым он будет до смерти.
– Ты же не отдашь Алису Кириллу? – ему стоило нечеловеческих усилий говорить сдержанно. Злость уже бурлила у самого края его чаши терпения.
– Он сильный Хранитель, – кивнул Александр. – Хороший наставник. У него не меньше твоего опыта и знаний…
Последняя капля упала в чашу. Переполнила.
– Да он не переносит нас всех! – взорвался Артур. – И тебя в первую очередь! Тетя… Любовь Андреевна причастна к тому, что его отец сел в тюрьму! А ты отдаешь ее дочь ему!
– Так, – глава сдержал порыв ударить кулаком по столу, придвинулся и строго посмотрел в глаза Артуру. – Кирилл все еще сотрудник Хранилища и хороший наставник. Его личная неприязнь не может мешать работе.
– Да он же против нас ее настроит! Еще и против матери!
Тимур шумно вздохнул, глядя на друга, покачал головой.
– Артур, – Александр сцепил пальцы в замок, сохраняя поразительное спокойствие. – Это всего лишь Кирилл, с которым и она тоже выросла. Если его личная неприязнь будет мешать работе, я сниму его с должности. Или ты считаешь меня старым маразматиком? Ну? То, что ты не двоякий, не значит, что я не понимаю твои мысли. По взгляду все вижу. И не отводи глаза! Я тоже так смотрел на отца.
Тимур вздохнул, поправив скрещенные на груди руки, пробормотал что-то о наследственности и прикрыл глаза.
– Никто не запрещает вам общаться с Алисой, – с нажимом произнес глава. – Хотя, кто знает, вы за десять лет отдалились и прервали контакты. Хотелось бы, чтобы вы дружили, как мы в свое время, но заставить вас я не могу.
–
– Артур…
– Что Артур?! В чем ты меня еще обвинишь?! Не двоякий, не дружил, не общался…
– Возьми себя в руки, – строго посоветовал глава, не сводя с него взгляда. – И давай договоримся, что мои решения не обсуждаются.
– Как мой отец… – начал было Артур.
– Как твой отец, – оборвал Александр, – я буду вне стен этого кабинета. А сейчас, здесь, мы с тобой глава и подчиненный. Будь добр уважать это!
Артур сверкнул глазами на отца. Кипящая злость капала через край. Он сорвется.
– Как скажешь, – процедил сквозь зубы, едва сдерживаясь. – Глава!
Александр молчал, холодно глядя на него.
Артур первым отвел глаза, рывком поднялся со стула и вышел из кабинета, как можно громче хлопнув дверью. Тимур догнал его на первом этаже, и они вместе вышли во двор, молча закурили.
Пятиэтажка соединялась углом со второй точной такой же, закрывая уютный тенистый двор от проезжей части. Территория колледжа высоким металлическим забором огибала его с двух сторон, прикрывая от глаз студентов разросшимися кустами черемухи, акации и сирени. Чужаки редко заходили сюда.
– Комаров! – воскликнул Артур, спустя несколько минут молчаливого сопения. – Комаров! Просто край!
– Но он действительно неплохой наставник, – Тимур покосился на друга. – И, не смотря на вашу вражду, остается хорошим Хранителем.
– Напомни мне, – прошипел Артур, – почему мы до сих пор дружим?
– Потому что тебе никто не скажет правды, кроме меня, – пожал плечами Тимур. – Еще хочешь?
– Воздержусь.
Нужно было что-то сделать. Тугая пружина сжалась внутри и грозилась вот-вот выстрелить. Отдать дочь своей почти сестры человеку, который искренне ненавидит их всех!
Гриша и Рома подплыли к ним, взмокшие и уставшие. Гриша – ростом около двух метров и лишь немного меньше в плечах. Он был красив, как киноактер: темно-русые волосы всегда небрежно растрепаны, светло-карие большие глаза в обрамлении длинных ресниц, правильной формы пухлые губы, аккуратный правильный нос, белоснежные ровные зубы и правильной формы челюсть. Он весь был до того правильный, что хотелось отвернуться и не смотреть. Гриша не любил свою внешность за излишнее внимание, но с возрастом научился мастерски ею пользоваться и в работе, и в жизни. Артур иногда замечал, как друг недовольно морщится под влюбленными взглядами девушек. Помимо внешности и атлетического телосложения, Грише достался чересчур добрый и отзывчивый характер.
Рома всегда терялся на его фоне, хотя его это ни капли не смущало и открывало простор для шуток собственного сочинения. Он был чуть ниже друга, среднего телосложения с грубыми чертами лица, словно кто-то неумело вытесал заготовку и забыл доделать. В противоположность Грише, он имел белоснежные волосы и светло-голубые глаза, его бледная кожа никогда не загорала на солнце, тут же краснела и покрывалась пятнами. Рома был добрый, умный и отзывчивый, но прятал характер за шутками и подколками.