Хранители хаоса
Шрифт:
Темное, беспечное, не прощающее ошибок могущественное существо. Стократ сильнее любого живущего на Кантаре чародея.
При жизни его боялись, ненавидели и совершенно не ценили. Но теперь, в новом обличии, на него снизойдет небывалое величие. Потому что Нондер ныне не просто некромант, силы которого хоть и велики, но все же ограничены человеческой сущностью. Он – лич. Мертвый, но заново воскресший.
И ему нtтерпелось как можно скорее испытать на ком-нибудь свою мощь.
Нондер огляделся. Видел он превосходно, но совсем по-другому. Теперь его взору открывалась истинная суть вещей.
Фантомы, эти шепчущие тени, витали рядом с ним, как порывы ветра. Он чувствовал их касания, слышал голоса. Они страдали, молили его о помощи, об избавлении.
Лич улыбнулся. Чужие страдания придавали ему сил. Неморгающие мертвые глаза уставились вверх. Отсюда, снизу, были видны обрывки того веревочного моста, по которому они переходили и с которого он сорвался. Взобраться наверх ему не удастся – слишком уж крутые уступы, а летать он, увы, так и не научился. Значит, надо найти другой путь.
Несколько фантомов привлекли его внимание. Они стали показывать на что-то темное между каменистыми зубьями. Нондер вгляделся и понял: это был проход. Темный зев вел вглубь системы пещер, которые пронизывали весь остров вдоль и поперек, как кротовьи норы.
Лич снова улыбнулся. Ему не нужно было спрашивать, фантомы сами поделились информацией. У него теперь вообще отпала необходимость разговаривать.
Какую же необъятную свободу он теперь ощущал!
И тут он почувствовал еще кое-что. Жизнь. Он ее видел! Сквозь камни и тьму он ощущал сияние жизни. Она была неподалеку, мерцала как потухающая звезда. Было в ней что-то притягательное, она манила Нондера к себе. Личу требовалась пища, и он пошел по зову.
Перемещался он быстро – ноги словно несли его над поверхностью. Недалеко он увидел движение – что-то крупное выпрыгнуло из темного провала в земле и кинулось в его сторону. Сколопендра. Лич сбавил шаг. Ощутил ореол новой жизни. Она отличалась от той, что его манила, но была вполне пригодна для утоления голода.
Тварь замерла в нескольких шагах от Нондера, звонко запищала и начала пятиться. Видимо, почувствовала рядом существо намного сильнее себя. Из древних трактатов некромант помнил, что дикие звери боятся живых мертвецов. Правда, лич – не совсем мертвец, хотя и живым его тоже назвать нельзя. Он – сложная комбинация смерти, духа и магии.
Нондер вытянул руку, из ладони прыснул клуб тьмы. Словно струя чернил в воде, она прочертила жирную линию и вмиг окутала сколопендру. Гигантское насекомое затихло и обмякло, словно его тело лишилось твердого каркаса, а через мгновение на камни упала черная пустая оболочка. Нондер высосал из твари всю жизнь до последней капли. И совершенно… не насытился.
Отправился дальше, по пути прощупывая пространство в поиске новых жертв. Фантомы все также привлекали внимание, пытались что-то сообщить,
Как только он прошел дальше, то сразу узнал обладателя этого яркого свечения жизни.
Валькирия.
Немизия полулежала среди скальных зубьев, обе ноги были придавлены огромным валуном, крылья переломаны во многих местах, перья растрепаны, рваными клочками валялись повсюду. Вокруг все залито кровью, но женщнина-птица была жива.
Заметив Нондера, Немизия повернула голову, и некромант увидел измученное болью и испачканное кровью лицо валькирии.
– Ты жив, – тихо произнесла она и поморщилась. – А мне осталось недолго.
Лич подошел ближе. Осмотрел Немизию и убедился, что дело действительно худо: мало того, что все ее тело словно прошло через каменные челюсти гиганта, так еще скальный шип вонзился в грудь. Удивительно, что она вообще еще могла дышать и говорить.
– Это все… моя магия исцеления, – с трудом ответила она на незаданный вопрос. – Обычно на себя я ее не расходую… но сегодня пришлось.
Нондер молчал. Думал, как поступить дальше. Он вдруг вспомнил, что был связан с ней духовной нитью, как и с остальными дефенами. Может, поэтому ощущал ее жизнь так отчетливо?
– Ты изменился, – сказала валькирия. Глаза ее тускнели, морщины на лице выравнивались. Похоже, жизнь вот-вот покинет ее изломанное тело. – Падение с большой высоты обычно убивает вас, людей, а ты… ты выглядишь невредимым. Что ты с собой сделал?.. Ах, да, ты же маг смерти… Ты воскресил себя?
– Можно сказать и так. Как ты здесь оказалась, женщина? – спросил некромант.
– Долго рассказывать… – Валькирия поморщилась, изо рта потекла струйка крови. Она кашлянула, сглотнула и снова поморщилась. – Никогда бы не подумала, что придется умирать… вдали от дома… – Женщина-птица попыталась приободряющее улыбнуться, но ее бледное лицо лишь болезненно скривилось.
– Я могу избавить тебя от мучений.
– Знаю. А еще вдобавок проглотишь остатки жизни, верно? Вы, человеческие маги, ничего не оставляете просто так.
– Я связан с тобой духовной нитью, поэтому забрать твою жизнь не получится. – Нондер соврал. Он мог снять с валькирии заклинание и преспокойно высосать из нее все без остатка. Но некромант не хотел расстраивать Немизию перед смертью. А вот помочь отойти в мир мертвых мог.
Собственно, смерть была его стихией. Нет, он не пытался сеять ее повсюду, чего от него порой ждали глупые простолюдины. Он распоряжался ею с умом. Смерть для Нондера не была концом всего сущего, но он считал ее иной формой бытия. И смело полагал, что познать истинную суть смерти дано считанным единицам.
– Тогда делай, что должен. Моя магия сильна, даже с такими ранами как у меня она сможет продлить жизнь еще на несколько часов… долгих мучительных часов.
– Зачем применила ее, если знала, что полностью исцелиться не сможешь?
– Это все страх. Когда я упала в каньон, когда все тело пронзило болью, в тот самый миг я поняла, что… не хочу умирать. Я не должна умирать, ведь мне еще столько всего предстояло сделать… Мой народ страдает, а я… здесь.
– А что же сейчас? Смирилась с неизбежностью?