Хранители хаоса
Шрифт:
– Конечно, до… милая. – Девушка прикусила язык. «Дочь» едва не вырвалось у нее. Слезы снова покатились по щекам. Мысли об Элдреде и не родившейся дочери не покидали ее ни на миг. А сейчас, после странного рассказа Айлин, они словно обрели новую силу.
«Вы справитесь с любой опасностью, Девви. Я верю в тебя», – раздался в голове голос мужа, и Девана вздрогнула. Она и прежде слышала его, но понимала, что это лишь разыгравшееся воображение. Но сейчас голос Элдреда был как никогда реален.
«Конечно, Эл, – мысленно ответила она, и на нее вдруг снизошло спокойствие. – У нас все получится.
Через несколько минут Девана уже спала, нежно, по-матерински обняв Айлин.
Погода с утра выдалась солнечной и ясной – не в пример позавчерашнему дню. На небе – ни облачка, словно боги стерли их навсегда. Только виднелось размытое пятно одной из лун.
Морк стоял на пристани, глядя вдаль и размышляя. В его карих глазах застыла печать скорби и усталости. Последнюю ночь он почти не спал. Запах плавящегося воска до сих пор стоял у него в ноздрях. Он сжег с полдюжины свечей и испортил листов десять бумаги. Благо этого добра магистр ему предоставил с лихвой.
Писать Морк не любил, притом получалось у него это не сказать, чтобы плохо. Грамоту он знал, мог читать и считать. Особенно ему нравилось вести счет своих жертв – их количество уже равнялось тремстам сорока семи. Да и чтение доставляло немалое удовольствие, особенно грело душу изучение философских трактатов и исторических хроник времен правления Богоподобных Творцов.
Но вот с письмом у него как-то не заладилось.
Ассасин глубоко вздохнул, сунул руку за пазуху и извлек незапечатанный конверт. Покрутил в руке, а потом вытащил из него свернутый лист бумаги, развернул и принялся читать:
«Любимая моя Шиала.
Прежде чем написать тебе это письмо, я очень много думал. Ты знаешь, я люблю это занятие. Могу часами созерцать звезды и луны и размышлять о своем, никому неведомом. Ты всегда это повторяла. И была права.
Сначала я хочу попросить прощения за то, что так внезапно исчез. На то были причины. Я не хотел, чтобы все именно так произошло, но на тот момент мне пришлось принять это решение.
Буду откровенен с тобой – я хотел покинуть тебя навсегда. И причина не в том, что я тебя разлюбил – пусть я тотчас же провалюсь в Низший мир, если это так! Нет, причина как раз заключается в обратном. Я слишком сильно люблю тебя. А для человека моей профессии это непозволительно. Я тот, у кого не должно быть слабых мест. Я камень.
Но вся загвоздка в том, что уже поздно что-то утверждать. Потому что я люблю тебя. Эти слова кажутся странными, когда я их мысленно произношу, но принимают совершенно иную форму, когда проговариваю вслух. Я люблю тебя. Это как музыка. Как бесконечная песня. У нее нет начала и конца. Она вечна.
К сожалению, мы не можем быть вместе.
Такова воля богов. Или судьбы. Или еще неведомо кого. Я – лорд теней, ты – королева удовольствий. В нашем союзе есть что-то прекрасно-чудовищное. Дикое и нежное. Страстное и безмятежное. Грешное и святое. Но чего нет в нашем
Но знаешь, что недавно я понял?..
Мне плевать!
Да, плевать. На богов и судьбу. Ни в то и ни в другое я никогда не верил – ты это знаешь.
Поэтому я вернусь к тебе.
Это случится не скоро. Пройдут месяцы. Или годы. Но я обязательно вернусь.
Это моя последняя работа, но от нее теперь зависит все. Если задуманное исполнится, то я заберу тебя из «Мундийской красавицы» и увезу на острова или еще куда-нибудь подальше от городов и людей. Мы заживем так, как всегда мечтали. И никто нам не помешает.
Если все еще любишь меня – жди.
И пожалуйста, не плачь. Каждая твоя пролитая слеза оседает раной на моей душе. А ведь она и без того изувечена. Единственный, кто способен ее вылечить, – это ты.
А теперь прощай. И помни: я вернусь.
Следи за тенями в ночи, ведь некоторые из них могут оказаться призраками.
Твой М.»
Морк дочитал письмо, но его глаза по-прежнему бегали по строкам.
Хорошо ли у него получилось? Должно быть, хорошо, потому что он старался. А когда стараешься, то все получается.
– Для кого письмо? – прозвучал голос за спиной.
Морк резко убрал листок, свернул его и сунул обратно в конверт. Обернулся.
Перед ним стоял Бен-Саллен в полном обмундировании. Кожаный костюм с множеством застежек и шнуровок, из-за спины торчат две изящные рукояти тошийских мечей, к правому боку пристегнута кобура с огнестрелом. Левый глаз прикрыт наглазником, на котором вышит белый крестик.
– Для того, кто мне дорог, – тихо ответил ассасин, сунув конверт обратно за пазуху.
– Неужели наемные убийцы ценят что-то – или кого-то – кроме золота? – спросил следопыт, крестик на наглазнике словно усмехался, вторя ему.
«Да», – мысленно сказал Морк, но вместо ответа отвел взгляд и снова уставился вдаль. Море сегодня было спокойное, почти бесшумное.
Бен-Саллен, видимо, уловив настроение ассасина, не стал развивать тему. Чуть помолчав, спросил:
– Как думаешь, что нас там ждет?
Наемный убийца покачал головой.
– Но хоть какие-то догадки есть?
– Неприятности.
– А я почти уверен, что, прибыв на остров, мы встретим толпу голых женщин и целое озеро вина, – усмехнулся следопыт.
Морк промолчал.
– Маги, наверное, все знают. Но молчат, потому что понимают, что никто не согласился бы плыть в такую даль, чтобы напороться на нечто ужасное, – спустя паузу произнес Бен-Саллен. – Вот и разыгрывают из себя глупых баранчиков.
– Возможно, все так и есть, – кивнул наемный убийца.