Хранители кристаллов
Шрифт:
— Чары такие. Позволяют поисковым потокам проходить сквозь объекты, не распознавая ни их, ни их магию. Ты поела? Отлично, собирайся. Отсюда до границы неделя пути.
Всю первую половину дня путники упорно шли вперед, на восток. "Спасибо тебе, мама!!! Спасибо за то, что выгуливала меня каждое лето по лесам в поисках грибов и ягод, совершая ударные марш-броски по просторам нашей Родины!" Ноги устали, конечно, но идти Рита, вопреки своим опасениям, могла. И не только идти.
— Кисть отводишь назад, плавно, а выбрасываешь вперед резко. Свикт должен лететь по горизонтали или по диагонали,
На свою бедную голову эльф взялся научить Риту обращаться с оружием. Марго! Да ее на кухню-то подпускали, держась одной рукой за аптечку с бинтами и йодом: стоило ей прикоснуться к ножу, как порез появлялся как по волшебству. А тут боевой ножичек, по местному — свикт (подарок Когля). Однако дело пошло на удивление хорошо: часа через два Рита таки научилась правильно выбрасывать руку, чтобы этот кусок металла летел как надо, дабы попасть в цель. К обеду путники набрели на небольшой ручеек с одиноким кленом на бережку. Элар тут же намагичил мишень, так что вместо обеда девушку ждала тренировка. Изобразить что-то путное не смогла, поэтому свой кусок вяленого мяса жевала уже в дороге, дуясь втихомолку на этого солдафона в одежде неформала-толкиениста. А как его еще назвать? Свободная рубаха до середины бедра, распущенные волосы до плеч, кожаный пояс с ножами, серые штаны и серые же сапоги с серебряными шпорами. Вышагивает, как пава. Тьфу ты, гусь крапчатый…
На счастье Риты, эльфу надоело топать пешком по степи. Без объяснений он остановился, сбросил на землю сумку, в которой протестующе хрупнули остатки сухарей, и в приказном порядке велел не трогаться с места без разрешения. Дожевывая мясо, девушка вслушивалась в напевное звучание стиха, подобно колокольному звону разносившегося над просторами.
"Заклинаю морями, ветрами, лесами,
Полуденным солнцем и кровью своей,
Зеленого Дома стальными щитами
И радостным смехом эльфийских детей:
Приди на мой зов между Навью и Явью,
Сквозь тысячу тысяч фальшивых друзей…"
Над степью повисла тишина, словно ждущая отклика на слова эльфа. Один порыв ветра, следом второй, затем третий пригладили высокую траву, отчего та засеребрилась и затрепетала, подобно речной глади. В ожидании прошло несколько томительных минут, однако представшее глазам зрелище заставило замереть с открытым ртом.
— Эл-л-лар, что это?!
Странно, никогда Рита заиканием не страдала… Остроухий ведьмак ухмыльнулся, довольный произведенным впечатлением.
— Мой старый друг. Хочу попросить его об одной услуге.
Между тем этот "друг" приближался, увеличиваясь с каждой секундой в размерах. Постепенно Рита смогла различить прижатые к брюху лапы с изрядными когтями, горящие зеленые глаза с вертикальными зрачками и ехидную улыбочку, которую из-за обилия огромных острых зубов стоило именовать скорее оскалом. Громогласно взревев, дракон сложил крылья и ласточкой спикировал вниз, заслоняя телом половину неба. Рядом с такой махиной девушка почувствовала себя, мягко говоря, неуверенно. Приземлившись, чешуйчатый, подобрав крылья и вытянув шею, принялся осторожно обнюхивать Элара.
— Эларр, почему от тебя
Рык дракона напугал Риту куда больше, чем острые зубы, а эльф остался внешне спокоен.
— Потому, что еле удрал от них. Спасибо Коглю и Марго, не дали пропасть. Здравствуй, кстати, Гром.
Дракон неодобрительно фыркнул, покачал головой и уставился на девушку, будто только что увидел.
— И тебя туда же. А это что ещще за цыпочка? Совсем одурел: тасскать дам по сстепи?!
Эльф хохотнул и принялся рассказывать любопытствующему дракону про Марго и совместные похождения. Слушатель блондину достался благодарный: он и рычал, и крыльями хлопал, и огнем плевался, и хохотал до бриллиантовых слез. Кроме шуток: слезы дракона, застывая, превращаются в алмазы. Рита сама видела, иначе ни за что не поверила бы.
Примерно к середине повествования она осмелела настолько, что вставила несколько ехидных реплик, чем заслужила искренний восторг непосредственного чешуйчатого. В общем, через пару часов путники с драконом стали если не закадычными друзьями, то приятелями точно. Неожиданно дракон спохватился.
— Так зачшшем ты меня позвал-то? Ведь не байки же потрравить.
Эльф притворно вздохнул:
— Ничего-то от тебя не скроешь. Я хотел попросить тебя перенести нас поближе к границе, насколько сможешь. Чем быстрее мы покинем Бергос, тем лучше.
Крылатый ящер хитро покосился на советника королевы.
— А есссли бы я летал где-нибудь в Ссеверных лессах? И неделю тебя разыссскивал?
Белобрысый серьезно посмотрел ему в глаза и ответил:
— Скорее всего, больше не увидел бы вообще. Весь север Бергоса похож на разворошенное осиное гнездо.
Дракон согласно кивнул. Обсуждение плана полета заняло немного времени: договорились вылететь с наступлением темноты. И вдруг Риту осенило.
— Стоп! А почему мы летим только до границы? Не проще ли смыться подальше от этого осиного гнезда по воздуху?
Дракон склонил голову вбок, отчего стал похож на всклокоченного петуха, пытающегося рассмотреть одним глазом — нет ли поблизости червячка. Косые лучи солнца вызолотили грудь гигантской рептилии, серебристые блики метнулись по блестящей серой шкуре.
— Не проще. — Отрицательно помотал головой эльф. — Мне нужно кое-что забрать из подземных лабиринтов на границе. Без этого чего-то нет смысла возвращаться к Лелионе.
"Та-а-ак, опять остроухий чего-то задумал! Вот я его выведу на чистую воду". Девушка мысленно потерла руки, приступая к допросу с пристрастием.
— А ну, колись, Штирлиц местного разлива: что за пакость ты нашел и в каких таких лабиринтах? И нечего мне глазки строить, Тесей блондинистый!
Гром, глядя на недовольного эльфа и подбоченившуюся рыжую девицу, грохнул хохотать. Он смеялся, сев на хвост и прижимая передние лапы к брюху, и никак не мог остановиться. Трава выгорела метров на двадцать возле морды веселящегося ящера, остроухий, вслед за ним Рита бросились затаптывать огонь. Всю окрестную живность распугал километров за пять наверняка, даже змеи, и те поуползали поглубже в норы. Наконец, траву потушили, пополам с ругательствами, а дракон все никак не мог просмеяться.