Хранители миров
Шрифт:
Джимми неожиданно стало тошно от самого себя. О чем он вообще думает? Его жизнь, жизнь Кирта, Нэйта, всей Реальности сейчас весит на волоске, а он ржет, как последний кретин...
– Извини, Киртли.
– Джимми опустил глаза.
– Возле главного входа?
– Переспросил маленький маг твердым голосом.
– Да, около статуи! Нэйт...
– Пошли.
– Кирт подал сигнал своим друзьям, и те с неохотой двинулись вслед за ним (естественно, успев в лице Дарио вырвать три билета из рук Бонхо).
– Когда мы снова встретимся, я надеру тебе задницу, маленький пройдоха!
– Усмехнулся
– Обижаться он вздумал!
– А у тебя, я смотрю, раньше была веселая жизнь.
– Кивнул ему Бонхо.
– Не то, что сейчас, - отшутился Джимми, - одна сплошная скучища.
В голове юного императора все перемешалось. Вот он Кирт, вот Нэйт, что еще нужно? Бросай все и беги. С другой стороны, уговор есть уговор, Эйвус тоже человек, да и за ребят обидно, все-таки вместе шли к финалу. Но можно было хотя бы поговорить нормально, нет, взял, ни с того ни с сего наорал на Кирта, а Нэйт, тот вообще, рот открыть не дал, сразу бежать. А если сейчас...
Мысли Джимми оборвал возмущенный крик стражников на входе. Правда, орать им пришлось не долго - за дверью послышался звон монет, и в зал вошел высокий человек с длинными волосами и в черной одежде.
Юному императору понадобилась одна секунда, чтобы вспомнить, где он видел это надменное лицо. Вспомнить и преисполниться ненавистью.
– Ты!
– Тихо, Джимми, тихо.
– Ухмыльнулся Нилос. Сверх разведчик уже стоял перед ним.
– Ты же не хочешь, чтоб я разнервничался и случайно кого-нибудь зарезал.
Первым позывом Джимми, было немедленно выхватить Джар и отсабачить мерзкую голову от не менее мерзкого тела, но одновременно с этим пришел и страх - что, если Кирт не успел далеко отойти. Удивительно, как вообще они не пересеклись в очереди. Надо было любым способом задержать убийцу.
Юный император покосился на Бонхо, тот, как назло, принимал на руки какую-то маленькую девочку, чьи родители-фэсты решили, что будет неплохо, если их чадо начнет хвастаться случившимся с ней чудом уже с трех лет.
– Что тебе надо, тварь?!
– Злобно прошептал Джимми.
– Как что?
– На лице Канфа расплылась издевательская улыбка.
– Я хочу узнать, где Источник, и ты мне об этом скажешь.
– Да неужели?!
– Конечно... А иначе, я тебя проткну чем-то острым. По-моему, все просто.
– Ну, так может быть, прям сейчас и начнем?!
– Прошипел Джимми сквозь зубы.
– Вот он я, убивай!
– Ути-пути-ути.
– Нилос расхохотался.
– Перестань, Джимми... из тебя мог бы выйти неплохой боец, но не за те три года, что ты потратил на бессмысленную беготню по джунглям... Хотя, в чем-то ты прав. Убивать тебя тут, даже неинтересно. Может мне сыграть за Ангелов и вырвать тебе сердце там, на арене. Бешенный рев трибун, сотни тысяч глаз смотрят за блеском клинков, ты падаешь, смерть героя! Что скажешь?
– Да уж найду что.
– Повысил голос Джимми, злорадно улыбнувшись. Времени прошло достаточно, дело было сделано.
– Фэсты! Болельщики! Просто любители спорта! Слушайте меня, Джимми! Этот человек осквернил гордое имя Золотых Ласточек! Он оскорбил меня, а значит и всех вас, ибо я с вами, друзья!
Явно не ожидавший такого, Нилос расширил глаза и отшатнулся назад, но было уже поздно - Джимми кричал
Двери с обеих сторон вылетели вместе со стражниками. Жаждущая возмездия толпа фанатов ринулась на гнусного осквернителя святыни.
Ситуация была из разряда "ну вот и все", однако же Канф умудрился успеть ретироваться, истратив очередной бесценный артефакт. Но тут возникла следующая проблема: оставшейся без добычи толпе срочно надо было куда-то деть свою энергию (например, пустить на выражения своей любви к Джимми)...
Когда измученные и полузатоптанные стражники наконец сумели выдворить визжащую толпу, Бонхо дал понять, что на сегодня веселья достаточно.
До начала матча оставалось около двадцати минут. Суровая реальность окутала зал с небывалой силой. Кипящие эмоции обернулись в тревожное уныние. Опустившие головы Ласточки невольно косились на Джимми, в надежде, что чудо природы сумеет придумать хоть что-то.
Джимми выбрался из-за стола и вышел в центр зала. Мысли его, честно говоря, сейчас были направлены не совсем в сторону стратегии на матч, но со стороны казалось, будто бы юный император вот-вот выдаст какую-нибудь великую истину.
Прошла минута, ничего не произошло.
– Ну.
– Развеял тишину Бонхо, сделав вид, что кашлянул.
Джимми встрепенулся. Его взгляд пробежался по лицам друзей, и такая на них читалась надежда, что захотелось немедленно кинуться на поле и разорвать всех Ангелов в одиночку. Рука сама невольно сжалась на эфесе Джара.
Джимми как завороженный вытащил из-за пояса свое оружие и провел пальцем по лезвию. По серому металлу потекла одинокая алая капля. Джар должен был поменять форму, но ничего не произошло.
Лучше уж ничего, чем какая-нибудь дура.
Рука юного императора дернулась под тяжестью стальной дубинки. Джимми даже не успел удивиться, а Джар уже пристроил тяжеловес. Руке стало заметно легче.
Не может быть!... Топор, шпага, утренняя звезда!
Джар мгновенно принял указанные формы, остановившись на небольшой палице с шипами.
Мысли Джимми со страшной скоростью понеслись по всем известным ему орудиям убийства. Джар засверкал стальными гранями и наконец принял форму легкого полуторного меча.
– Пойдемте, - спокойно сказал юный император, - пора.
Ласточки беззвучно проводил его глазами до выхода. Дверь захлопнулась, а через секунду снова открылась.
– Если кто еще не понял, то мы чемпионы.
– Добавил Джимми.
Глава 10.
Кирт шагал по широкому мрачному коридору, пытаясь не отстать от друзей и не потеряться в толкучке двигающихся к своим местам болельщиков. Дарио в одно мгновение загнал все три билета, выручив баснословную сумму, которая, по его словам, пойдет на нужды малоимущих фэстов, и провел их с Файной абсолютно бесплатно. Командир стражи у южного входа оказался бывшим фэстом, так что кроме них троих, по старой дружбе было пропущено еще около пятидесяти тысяч человек. Плюс поддельные билеты, плюс родственные и приятельские отношения с игроками и администрацией, плюс магия и плюс, наконец, человеческая смекалка. В общем, все, кто хотел, прошли - пятьсот тысяч горластых душ.