Хранители равновесия. Дилогия
Шрифт:
– Слышал. Замечательно играет. Ну и что? Она взяла ее в руки три дня назад. Да ее никто слушать не будет! А профессионалы просто зашугают. Это же клан, дед! Туда не пускают чужих!
– Я им зашугаю!
– Грива-самый-старший грозно нахмурил брови.
– Да как только они узнают, что это моя невестка, они ее в елее утопят!
– Этого еще не хватало! Дед! Зачем это нам? Мне и ей?
– Дурак!
– сказал действительный тайный советник.
– Ты не знаешь, что такое слава. А я знаю: Если она станет великой певицей, а она ею станет, ты уж мне
– Господи!
– пробормотал Грива.
– Почти премьер-министр - и романтический идеалист.
– Ты у нас реалист!
– рявкнул дед.
– Знаешь, что Государь про тебя сказал?
– Ну?
– Грива даже привстал.
– Он сказал: «У твоего внука, Андрей Алексеич, глаза святого и руки убийцы. Я думаю: уж не карающая ли Десница Господа явилась к нам в облике твоего внука?»
Дед фыркнул.
– Уж не знаю, что ты там наплел... Виноват, наговорил Государю, но уж точно не о законах физики вы беседовали.
– Почему ты мне раньше это не сказал о словах Государя?
– воскликнул Артем.
– Потому!
– Грива-самый-старший нахмурил брови.
– Вот что, «карающая десница», завтра я вызову сюда съемочную бригаду с первого канала. И Даша споет. И завтра же ее покажут по росгало. В новостях. В самое лучшее время. И я тебе чем угодно клянусь: наш народ ее примет! Да он в нее влюбится с первого взгляда. Дашенька, ты согласна?
Даша посмотрела на Артема.
Тот молчал. И не подал ей никакого знака: предоставил решать самой.
Артем чувствовал: дед прав. Даша действительно произведет фурор. Но Артему было страшно. Ему казалось: сейчас не время для всего этого. Сейчас, когда планета - на грани мировой войны. А народ... Чихать хотел Червь-Дракон, господин Ю на мнение народа. Даже своего собственного, не то что - мировой общественности.
«Он чего-то боится, - подумала Даша.
– Но не знает - чего... или - кого?»
Даша перевела взгляд с Артема на деда. Глаза деда горели. Он больше не испытывал желания, глядя на Дашу. Он был уже в «завтра». Он был - как юный охотник, чье копье сейчас воткнется в полосатый бок зебры. Он - весь в этом броске, в этом копье. Зебра еще бежит, но для охотника она уже мертва. Она уже с гордостью брошена к ногам женщин...
– Я согласна, - сказала Даша.
Глава двадцать вторая
«ТЕ, КОГО ЗАВТРА СМЕТУТ...»
Артем Грива
– Мне нужна не просто хорошая песня, а очень хорошая песня...
– вещал дед.
– Конечно, новая, зачем нам чужие объедки?.. Слушай, ты министр - или кто?.. Ну так распорядись!.. Через три часа!.. Да потому что в четыре у меня - запись... Что значит, не успеет? Мой исполнитель - успеет... Это мои проблемы. А твои - чтоб песня была. Ты меня понял, Василий? Найди, отними, любые поощрения! Кормим, понимаешь, целую свору дармоедов! А когда нужна одна-единственная
Дед отключился, почесал за ухом, там, где был вживлен микрофон.
– Министр культуры, - сказал он.
– Дурак полный. Но - исполнительный. Как раз такой, какой и нужен, чтобы управлять культурной шатией.
– Управлять?
– Я скептически поднял бровь.
– Разве творчеством можно управлять?
– Нельзя, - неожиданно легко согласился дед.
– Но можно создавать видимость. Однако песню он нам найдет. Он сам - из музыкантов. Плохонький, но - с чутьем. Это, кстати, и есть управление творчеством, Темка. Маленьких, но не амбициозных - в администрацию. Чтобы холили и лелеяли больших.
– «А судьи - кто?» - осведомился я.
– А судья у нас один, - строго сказал дед, поднимая палец.
Я подумал, что он скажет: «Государь». Но дед сказал:
– ... Народ! Народ рассудит!
Я засмеялся:
– Уже рассудил. «Хлеба и зрелищ!»
– Что б ты понимал, - буркнул дед.
– Оценки твои: трояк - по музыке, трояк - по стихосложению... Камергер, называется!
Нет, ну надо же! Я сам не помню, что у меня там было - по культурным курсам. А дед не забыл.
– Так то когда было, - сказал я. И похвастался: - А я, между прочим, этой ночью стих сочинил! Кажется, неплохой.
– Стих? Ты?
– удивился дед.
– Ну-ка воспроизведи.
– Что, вот так прямо сейчас?
– Я даже растерялся.
– А тебе что, аудитория нужна?
– осведомился дед.
– Ну, я так не могу...
– пробормотал я.
– Давай я лучше запишу, а ты сам прочитаешь, а?
– Артем, прекрати кокетничать!
– сурово сказал дед.
– Читай! Или - забыл?
– Нет, не забыл.
Нет, ну вот что за человек мой дед. Я разозлился...
Потом мысленно произнес первые строчки - и как-то сразу успокоился.
Ворох потерянных душ
Гонит по улице ветер...
На деда я не смотрел. Я смотрел в высокое дворцовое окно, за которым плескались на ветру уже начавшие желтеть листья.
Из темноты в темноту.
Тех, кому страшно при свете.
Хлещут незримые плети.
Шорох - как смех. На мосту.
Между перил - в пустоту...
Это странно звучало сейчас, солнечным утром, но я продолжал:
Через барьер - в пустоту.
Те, кому душно на свете.
Те, кого сумерки метят.
Те, кого завтра сметут.
Канут, как пух в круговерти.
Дымом над кромкой огня
Души летят от бессмертья...
И обгоняют меня.
И замолчал.
Почувствовал, как все изменилось. Словно тень легла на все.
Дед тоже молчал некоторое время. Потом подошел, положил руку на плечо: