Хранители рубежей 3. Мурана

Шевцова Наталья

О том, какие именно неприятности ожидают его, Ганимед догадался сразу же как только они вошли в лавку к портному.

– Пани Агнешка Ковальская, ох, простите, пани Моро! Давно вы у меня не были! Рад, что нашли время проведать старика!

Чтобы знать как вести себя с хозяином лавки, Пандора была вынуждена подсмотреть его мысли. Оказалось, что Агнешка была здесь не только частой, но и любимой посетительницей. Симон, так звали портного, знал ее с детства и относился к ней очень тепло.

– Симон, я тоже очень рада! – тепло произнесла лже-Агнешка.

– Слышал

о вашем… хм… злосчастном приключении, и потому отобрал кое-что, что можно будет быстро подогнать по твоему размеру…, – Симон провел их в соседнюю комнату. Там находились штук двадцать туник, одетых на конструкции в виде креста, выполнявших функцию манекенов.

– Какое будешь мерить?

– Я буду мерить все! – заявила Пандора, с улыбкой глядя на Ганимеда.

– Тогда позволь мне перефразировать мой вопрос, – улыбнулся старик, – какое ты будешь мерить первым?

– Это! – Пандора указала на зеленое шелковое платье с золотистой вышивкой.

– Хороший выбор. Сейчас пришлю Еву и Зою.

– А зачем аж двоих? – не поняла лже-Агнешка.

– Пока Ева будет снимать платья с витрины, Зоя поможет тебе с шнуровкой …, – объяснил портной.

– Еву зовите, а Зою не надо! Мой муж будет мне помогать, да, любимый? – и ее голос при этом был такой нежный, нежный.

– Я бы лучше в другой комнате подождал, чая бы попил, – попытался отказаться блондин.

– Ох! Ты же это несерьезно сказал? – у лже-Агнешки задрожали губы, а на глазах навернулись слезы, – а то получается, что ты уже не любишь меня, так как раньше! А мы еще и года не женаты!

Симон, по неволе ставший свидетелем этой сцены, сочувственно смотрел на лже-Агнешку.

– Симон, ты же помнишь, что раньше он никогда не упускал случая помочь мне с платьями! – Пандора знала это из его же воспоминаний.

– Кхе-кхе, помню, Агнешка, извините пан Себастьян…

– Ну, Зоя, она же более опытная с шнуровкой и платьями…

– Не прибедняйся! Ты прекрасно справишься!

– Ну, не буду мешать, когда понадоблюсь – позовете, я в соседней комнате, – потому как быстро он исчез, и как тщательно закрыл за собой дверь, было видно, что старик был рад ретироваться.

– Ора, если это месть, то это очень…, – он замялся, подбирая слова.

– изощренно…, – охотно подсказала она.

– Неприлично! Я бы даже сказал… бесстыдно, ты не находишь?

– О! Что ты! Я никакого бесстыдства не вижу! Я не планирую ходить перед тобой полностью обнаженной. А белье…ну, я так и быть для тебя превращу в купальник. Так что ничего такого, чего бы ты до сих пор не видел – ты не увидишь. И не надейся, приставать к тебе я тоже не буду, мы будем не одни, помнишь? – ядовито поддела она его.

В дверь постучали. – Войдите, – пригласила Пандора. Девушка зашла, вежливо поклонилась, поприветствовав покупателей, и направилась к платью с золотистой вышивкой.

– Ты же могла и от второй девушки отказаться! – телепатировал он ей, стараясь не смотреть на приступившую к раздеванию богиню, – тебе же вообще мерить платья не обязательно! Изучила бы фасоны! И накинула бы нужную иллюзию…

– Ой,

и как это я об этом не подумала, – саркастически посетовала злая богиня. – Ах, да, тогда бы я лишила себя удовольствия видеть тебя в бешенстве! – она ехидно улыбнулась ему.

– Спасибо, Ева! – улыбнулась Пандора девушке, которая принесла ей платье для примерки.

Платье, которое ей принесли, как и все платья раннего средневековья представляло из себя – глухую, цельнокроенную тунику. Хотя, иногда туник было две: нижняя, обычно из льна белого цвета и верхняя, которая могла быть как из льна, так и из шелка. Овальные боковые разрезы на платьях шнуровались лентами для облегания груди и талии. Так как социальный статус женщины в этот период определялся по количеству складок у юбки, то дороговизна наряда определялась, прежде всего, по количеству и качеству затраченной ткани, а уже потом по отделке и вычурности пояса.

Пандора не стала принуждать хмурого блондина помогать ей ни с одеванием, ни с раздеванием. Однако, ленты ему все-таки пришлось зашнуровывать и расшнуровывать. Но даже эти нехитрые, и весьма далекие от неприличия, а тем более бесстыдства действия, он проделывал с видом идущего на виселицу. Но именно этот нахохлено-заунывный вид блондинистого ханжи был тем волшебным снадобьем, которое бальзамом лилось на ее уязвленное самолюбие. А были еще его чувства и эмоции весьма взрывоопасного наполнения. Тогда в карете, когда он попросил ее не провоцировать его, она не поняла до конца, что он имеет в виду. Сейчас же она четко понимала, что он имел в виду, и не могла не восхититься его самоконтролем. И, тем не менее, странным образом, чем кислее и горше было ему, тем слаще была на вкус ее маленькая месть. Она бы с радостью растянула это удовольствие для себя, и пытку для него на весь день, но времени было в обрез, поэтому ей пришлось ограничиться примеркой только четырех платьев.

– Ну, ты и штучка! – не выдержал блондин, увидев, что она попросила упаковать первое из примеренных ею.

– Я должна была убедиться в своем выборе! – невозмутимо ответила «штучка».

– Я могу расслабиться или месть продолжается?

– Разумеется, продолжается, но следующий этап будет… как-нибудь потом…подгадаю момент, когда ты этого будешь меньше всего ждать и-и-и… нанесу удар, – она сладко улыбнулась ему.

– Опять в жабу превратишь? – предположил блондин.

– Нет. Абсолютно нет. Не люблю повторяться. Пошли нам нужно еще мужские наряды посмотреть, тебе же тоже надо будет выглядеть нарядно.

Пока Ганимед расплачивался за ее платье, Пандора изучала мужские наряды, находящиеся здесь же в витрине. Изучив фасоны до мельчайших деталей, Пандора обратилась к хозяину лавки:

– Симон, а не подскажешь, где мы сможем найти извозчика?

– Агнешка, я буду счастлив, если вы с паном Себастьяном воспользуетесь моей каретой, – предложил портной.

– Спасибо, Симон.

– Тогда подождите, я отдам распоряжение, – и старик скрылся в коридоре.

– Ты просто излучаешь довольство собой, – неодобрительно покачал головой блондин.