Хранители затерянных городов

Мессенджер Шеннон

Грэйди вздохнул.

– Только сегодня вечером. И я останусь с тобой.

Кровать заскрипела, и свет погас.

Софи постояла там, слушая приглушенные рыдания в течение длительного времени прежде, чем вернуться обратно в комнату и залезть в кровать. Она попыталась представить то, на что это было похоже для Грэйди и Эделайн. Насколько они должны скучать по Джоли. Как трудно должно быть было проводить каждый день без нее. Насколько одиноко должно быть было жить в мире, где никто больше действительно

не понимал то, что они потеряли. Этого было почти достаточно, чтобы заставить ее простить их. Почти...

На данный момент было легче попытаться забыть их.

Глава 40

Следующим утром Эделайн, должно быть, перенесла ее завтрак, потому что поднос появился на столе... и Софи приняла это нормально. Единственный способ пережить оставшееся время там состоял в том, чтобы избегать Грэйди и Эделайн, как можно больше.

Декс стоял около ее шкафчика и ждал, когда она добралась до Ложносвета. Он уставился на дыру в ее накидке.

– Как поживаешь?

– Хорошо.
– Она пронеслась мимо него, чтобы открыть шкафчик.

Декс откашлялся.

– Ты сердишься на меня?

– Конечно нет.

– Тогда, почему ты не расскажете мне, что происходит?

– Потому что я пока не хочу об этом говорить.

– Но я - твой лучший друг.

– Я знаю, Декс. Я просто не готова. Прости.

Он опустил плечи.

– Возможно, тогда я мог ободрить тебя. Мы можем попрактиковаться с алхимией после школы... начнем готовиться к экзамену. Ты можешь прийти ко мне, если хочешь, и я даже не рассержусь, если ты спалишь мою комнату дотла.

От этой мысли улыбка дернула ее губы, но она не была достаточно сильной, чтобы полностью сформироваться.

– Может быть в другой раз.

Он вздохнул.

– Если ты передумаешь...

– Спасибо.

Она прислонилась к своему шкафчику после того, как он ушел, пытаясь выбросить его расстроенное выражение лица из головы. Она очень не хотела задевать самолюбие Декса, но она не была готова быть «бедной, нежеланной Софи Фостер». Она выдернула свою последнюю книгу из шкафчика с таким излишним усилием, что конверт упал на пол.

Внутри она нашла вырезку из газеты с заголовком: ОГНЕННАЯ БУРЯ ПОЛУЧАЕТ ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ.

Также была записка, написанная поспешными черными каракулями: «Ты должна остановить это» и значок Преттльза. Серебряный мунларк.

Она уставилась на пылающую металлическую птицу, и так или иначе она знала, что та была сделана из люминита.

Ее руки дрожали, когда она сложила записку.

– Ты в порядке?
– спросила Марелла.
– Ты выглядишь действительно бледной.

Софи схватилась за сердце, делая глубокий вздох, чтобы успокоить его.

– Со мной все хорошо.

Марелла рассмеялась.

– Ты, наверное,

самая плохая врушка во всем мире. Ничего себе... это мунларк? Ты хотя бы представляешь, насколько редкий это значок? Их меньше ста!

– О, правда?
– Она запихнула его обратно в конверт, а конверт спрятала в сумку.
– Ну... круто.

– Круто? У тебя мунларк Преттльза! Ты должна танцевать по коридорам!

Громкое восклицание Мареллы заставило несколько голов повернуться. Софи хлопнула шкафчиком, закрывая его.

– Извини, мне нужно на урок. Поговорим позже.

Марелла пробормотала что-то об «отходах», когда Софи выбежала из атриума, пытаясь мыслить ясно через слова, несущиеся в ее разуме.

Ты должна остановить это.

Она спотыкалась через залы, ища какое-нибудь изолированное место, чтобы позвонить Олдену. Наконец она нашла пустынный коридор с абсолютно-белыми стенами и достала свой Импартер.

Лицо Олдена появилось, прежде чем она успела закончить произносить его имя.

– Софи? Что произошло?

Она обернулась через плечо, чтобы удостовериться, что была одна.

– Я нашла еще одну записку в своем шкафчике.

Он сжал челюсти.

– Нам лучше сейчас об этом не говорить, но я хочу, чтобы ты пришла в Эверглен, как только закончатся занятия.

Она кивнула.

Его изображение вспыхнуло и исчезло, она сползла вниз по стене.

– Даже не думай о том, чтобы утверждать, что ты не загадочная, - сказал Киф, и полукрик вылетел из ее горла, прежде чем она успела остановиться. Он усмехнулся, когда вышел из тени.
– Удивлена, что видишь меня здесь?

Она втягивала воздух большими глотками, чтобы успокоить панику.

– Что ты здесь делаешь?

– Это мое место для прогуливания уроков... помнишь?

Белые стены действительно выглядели неопределенно знакомыми.

– Так, ты хочешь сказать мне, почему прячешься, чтобы поговорить с Олденом о таинственных записках?

– Это не грандиозное событие, Киф.

Он поднял бровь.

– Нет, извини, я чувствую слишком много паники, чтобы поверить этому.

Эмпатам было раздражающе трудно врать.

– Я не могу рассказать тебе, Киф, поэтому не спрашивай.

– Если ты не расскажешь мне, я растреплю всем, что Велин подсовывает тебе любовные записки.

– Ты... делай то, что должен.

Он рассмеялся.

– Ничего себе. Это должно быть важно.
– Когда она ничего не ответила, он пожал плечами.
– Хорошо, пусть будет так. Но в конце экзаменов я хочу по-настоящему крутой подарок за мое молчание.

– Идет.
– Они пожали друг другу руки, и Киф перечислил несколько предложений... но она не слушала. Мысли об экзаменационных подарках напомнили ей.