Хранители. Посвящаемая
Шрифт:
Столь же молниеносно Аманда, даже не попрощавшись, покинула приёмную, а затем и серверный центр. Опасность нарастала с каждым днём, и было необходимо узнать, кто за всем этим стоит. Вот только как это можно было осуществить, если нельзя было доверять даже тем, кого она привыкла считать своими союзниками?
Глава 16. «Наказание»
Просто выкинь всё это из головы, настраивала себя Сандра. Забудь. Это — страшный сон, ночной кошмар. Не дай ему завладеть твоей реальной жизнью. Твоей настоящей жизнью.
Нет. Ничего не получалось. Казалось, можно было уже забыть всё, что угодно, но только не это.
Но вдруг её правда разыграли? Да нет,
Ещё никогда Сандре не было так тяжело. Ночь выдалась бессонная, и она ворочалась под одеялом с боку на бок, трясясь от страха и ненависти. Причём она не знала, кого ненавидит больше — Хранителей или этих самоуверенных повстанцев? По крайней мере, о Хранителях она знала намного больше. Ещё недавно она думала, что боится лишь летать на самолётах, а это была главная причина, по которой она ни разу не была на других континентах, а теперь? Теперь она боялась жить, ведь с каждым днём на неё обрушивались всё новые и новые сюрпризы. А самым обидным было то, что свои чувства ей не с кем было разделить, ведь тогда её ждала смерть. Но разве в этой ситуации смерть не лучше жизни?..
Нет. Не лучше. Сандра боялась смерти. И даже сейчас боялась её сильнее, чем этой жизни. За смертью следует забвение, за забвением — пустота. Она боялась этой пустоты.
Она хотела жить, но не так. Все её планы разрушились. Она хотела съездить в Вашингтон, она хотела устроиться на работу в какую-нибудь забегаловку, чтобы, наконец, начать самой зарабатывать на жизнь, она хотела научиться рисовать, ведь с самого детства более менее нормально у неё получался только Микки Маус, да и тот выглядел так, будто за раз съел всё, что нашёл в соседнем супермаркете, а по дороге ещё и уши помял. Она хотела завести друзей и найти такую подругу, которую могла бы назвать лучшей. Но Фортуна словно отвернулась от неё. Все мечты, как ей казалось, безвозвратно канули в Лету.
От скуки Сандра взяла с полки альбом с фотографиями и, устроившись поудобнее на кровати, принялась его листать.
Вот она ещё совсем маленькая, ей, наверное, здесь был только годик. Лежит, глаза закрыла, а ручкой будто отмахивается и говорит: «Не фотографируйте меня!». Вот уже она постарше: сидит на стуле, обнимает плюшевого медвежонка и смеётся. Сандра улыбнулась: она помнила этого мишку, и вроде бы он до сих пор лежал среди прочих плюшевых игрушек. Вдруг захотелось найти его. Обнять, прижать к сердцу. Вернуться в детство. Вот ей уже пять лет, и она, довольная, готовится задувать свечи на праздничном торте. Попалась и фотография восьмилетней давности: здесь юная мисс Вайтфейс стреляет из лука на каком-то детском празднике. Это был её первый и последний раз, когда она держала в руках лук, и недавно она стала об этом жалеть — это было самое красивое оружие из всех, которые она видела. И оно было красивым ещё и потому, что теперь им пользуются крайне редко. Для забавы.
А не для войны. Не для убийств.
Сандра пролистала сразу несколько страниц вперёд и добралась до общей фотографии с концерта. Не самый удачный это был кадр, потому как мальчик в первом ряду обернулся, чтобы посмотреть на своих друзей, а две сестрички в третьем как покатились со смеху, такими в памяти и остались, но делать несколько дублей тогда было некогда.
А вот и первое фото с Маркусом, сделанное в каком-то ресторане быстрого питания. Пять лет назад он был таким смешным! А эта причёска? Она ж ему совсем не идёт! Хорошо хоть теперь он привёл свои волосы
Стало невыносимо больно от осознания того, что она не могла излить ему душу. Поговорить с ним по поводу всего происходящего. А ведь он мог её по-настоящему поддержать. Понять. Утешить. Он, и никто другой.
С мамой тоже обо всём этом поговорить невозможно было. Хотя та хотела с ней о чём-то поговорить в день Посвящения. О чём же? Этот вопрос не давал ей покоя.
Кэссиди Вайтфейс работала продавцом-консультантом в магазине одежды. За последние годы она не раз сменяла место работы, успев побыть и в кондитерской, и в магазине электроники, и в ресторане. Но её эта проблема трудоустройства не особенно беспокоила, потому что всякая работа приносила свой доход, причём не такой маленький, как можно было бы подумать. К тому же иногда она подрабатывала и няней у знакомых соседей, что приносило дополнительный заработок.
Сегодня заканчивались её небольшие выходные. Сегодня она была на работе. А Сандра была дома. Она окончила школу и теперь должна была бы думать, куда ей идти дальше. Но подобные мысли в голову не лезли.
Вместо того, чтобы продумывать свою дальнейшую жизнь, она думала: а будет ли вообще в дальнейшем эта жизнь?
***
Уилл проснулся в своей комнате в Штабе и ещё долго не мог понять, как сюда попал. Умылся, посмотрел на себя в зеркало. Увидел под глазом сияющий фингал. Потом в его памяти стали всплывать какие-то нечёткие картинки: его будто бы тащили откуда-то, а до этого его вроде как били, да и он тоже свои силы в секрете не держал. Но ничего конкретного припомнить не удавалось. Всё как в тумане.
Решив не высушивать свои мокрые волосы, он вышел из ванной комнаты и уселся за стол.
Экран на стене замигал. Уилл взглянул на стену, ожидая увидеть всё, что угодно.
Вызов исходил от Аманды Коллендж.
— Здравствуй, Уилл, — сказала она, когда он принял видеозвонок.
— Доброе утро, госпожа Президент.
— Как ты себя чувствуешь? Выглядишь так себе.
И правда: что ни говори, а этот треклятый фингал под глазом его явно не украшал.
— Шрамы украшают мужчину, так почему же нельзя сказать то же самое о синяках? — попытался пошутить Хейл, хотя он и был совсем не в духе.
— В любом случае, они пройдут, — тут же заметила Аманда. — Скажи мне лучше, ты что-нибудь помнишь? Кто на тебя напал?
Уилл почесал затылок.
— Нет, госпожа Президент. А на меня нападали?
Спросил, хотя сам понимал: нападали на него. Сам он себе такой фонарь влепить не смог бы. Вопрос был лишь в том, кто удосужился одарить его таким ценным презентом.
— Мне откуда знать? — фыркнула Президент. — Может, ты поскользнулся на мокром кафеле и упал лицом вниз? На банановой кожуре какой-нибудь?
— Секундочку, — не стесняясь, прервал её Уилл, — а где я, собственно говоря, был?
Коллендж выпучила глаза от удивления. Потому что она ожидала услышать от Хранителя воображения любые слова, любые признания. Но только не этот вопрос.
— Что ты сказал? — ошеломлённо спросила она, а потом взорвалась: — Какого чёрта ты ничего не помнишь?!
Тот лишь пожал плечами. Аманда стала дышать глубже, пытаясь справиться с гневом.
— Мы увидимся позже, — сказала она наконец и отрубилась.