Хранители
Шрифт:
— Вот, Сэм, — сказал он ему. — Я ухожу из Шира, и чем быстрее, тем лучше. Наверное, даже в Заскочье не смогу задержаться…
— Ну и хорошо, сударь, — спокойно ответил Сэм.
— Ты все еще намерен идти со мной?
На лице Сэма появилось недоуменное выражение.
— Это ведь опасно, Сэм, очень опасно. Едва ли нам придется вернуться назад.
— Уж если вы не вернетесь, так я и подавно, — сказал Сэм. — Они мне говорят: «Не оставляй его!» Как это я оставлю? Пойду, говорю, с ним, даже если он на луну полезет. А попробует его какой Черный Всадник остановить — будет иметь дело
— Постой! Кто они? О чем ты толкуешь?
— Да эльфы же! Я тут с ними поговорил прошлой ночью. Они ведь знали, что вы уходите, так я их и разубеждать не стал. Дивный народ эти эльфы!
— Верно, — согласился Фродо. — Они тебе не разонравились, когда ты на них вблизи посмотрел?
— Что им до моих «нравится, не нравится», — как–то задумчиво проговорил Сэм. — Что бы я ни думал, все равно они не такие… Древние, а в то же время — юные, веселые, и печальные тож. Такие, как есть, по–другому не скажешь, — неожиданно закончил он.
Фродо изумленно смотрел на Сэма, словно ища зримых следов перемены, произошедшей с его садовником. И голос, и слова были совсем не Сэмовы. Но перед ним стоял все тот же простоватый Сэм Гэмджи, которого он знал тыщу лет, правда, лицо у него было непривычно серьезное…
— Ладно, — сказал Фродо, — вот ты их и увидел. Зачем теперь дальше идти?
Сэм все так же задумчиво посмотрел в глаза хозяину.
— Именно теперь и надо мне идти. Это все прошлая ночь, сударь. Я не знаю, что со мной такое сделалось, да только будто мне кто показал, как оно завтрева будет. Знаю — долго нам с вами идти, знаю — во тьму идем, а назад дороги нет. Эльфы ли, драконы, или там горы — все это, наверное, будет, но у меня дело впереди, там где–то, сам не пойму где, только не в Шире. Сделать я его должен, значит, если вы понимаете, про что я говорю…
— Конечно, не понимаю, — честно признался Фродо. — Одно вижу. Гэндальф не ошибся, выбирая мне товарища. Я его выбором доволен, и пойдем мы вместе.
После завтрака Фродо позвал Пиппина. Тот примчался чуть ли не на одной ножке.
— Ты готов? — осадил Фродо резвящегося приятеля. — Идти надо. Долго мы проспали, когда теперь нагоним?
— Ничего себе — проспали! — возмутился Пиппин. — Я раным–рано встал, а теперь жду и жду, пока ты кончишь думать да завтракать.
— Кончил уже и то и другое. Надо побыстрее попасть к Перевозу, поэтому я не хочу на дорогу возвращаться, лучше напрямик пойдем.
— Да кто же здесь напрямик ходит? — удивился Пиппин. — Ты же не птица!
— Птица — не птица, а по дороге тащиться незачем, — серьезно ответил Фродо. — Смотри. Дорога забирает влево, в обход Марей, а возле Крепи пересекается с проселком, который от Моста идет. А если напрямик, прямо к Перевозу, четверть пути сэкономить можно.
— Короткий путь не всегда самый ближний, — возразил Пиппин. — Идти придется по увалам, ближе к Марям — болота, и вообще, знаю я эти места! На то и дороги, чтобы по ним ходить. А если ты про Черных Всадников думаешь, так это еще посмотреть: в лесу с ними встретиться — хорошего мало.
— В лесу нас еще найти надо, — Видно было, как нравится Фродо идея сократить путь. — А на дороге
— Эх, была не была! — неожиданно легко сдался Пиппин. — Полезем по оврагам. А я–то рассчитывал заглянуть вечерком в «Золотого Пескаря». Лучше пива во всей Восточной Чети не найти.
— Тем более! — с воодушевлением подхватил Фродо. — Уж где бы мы точно застряли, так это в «Пескаре», а нам во что бы то ни стало надо в Скочку попасть до захода. А ты, Сэм, как считаешь?
— Я с вами пойду, сударь, — отвечал Сэм, — а насчет того, чтобы в Восточной Чети вообще пиво умели варить, — сомневаюсь я.
— Ну и ладно, — не стал спорить Пиппин. — Хотите через болота да колючки пробираться — дело ваше. Надо идти.
Сильно парило. Хоббиты спустились с холма и тут же попали в чащу. По расчетам Фродо, оставляя Задоры слева, они довольно скоро должны были выйти в луга, а там по прямой (ну, попадутся одна–две канавы — подумаешь!) и до Перевоза недалеко. Всего–то миль восемнадцать.
Однако довольно быстро заросли заставили его усомниться в правильности принятого решения.
Вдруг поперек дороги обнаружился ручей, текущий в глубоком овраге, с берегами, поросшими ежевикой. Овраг было не перепрыгнуть, а вниз лезть не хотелось. Волей–неволей пришлось остановиться.
— Ну вот и первая остановка, — проворчал Пиппин. Сэм оглянулся. В просвете меж деревьев виден был гребень холма, покинутый ими недавно.
— Ой! Глядите–ка, — схватив Фродо за руку, прошептал он. Фродо резко оглянулся. На вершине холма, четко рисуясь на фоне голубого неба, застыл мрачным изваянием черный конь. Рядом с ним, пригнувшись к земле, медленно двигался знакомый черный силуэт. Фродо, не раздумывая, бросился в самые заросли ежевики, увлекая спутников за собой. Скатившись на дно оврага, они отдышались.
— Так и так неладно, — выговорил Фродо. — Но по–моему, мы вовремя смылись. Ну–ка, Сэм, послушай, как он там?
Сэм напряженно вслушался. Хоббиты, чтобы не мешать ему, перестали дышать.
— Вроде тихо, — прошептал Сэм. — Ну уж сюда–то он с конем не полезет.
Однако и хоббитам пришлось нелегко. На дне оврага было душно, колючки намертво вцеплялись в котомки, а под ногами хлюпало. Пока выбрались на относительно просторное место, успели исцарапаться, взмокнуть сверху и намокнуть снизу, а вдобавок немножко потеряли направление. Правда, ручей становился все мельче, а берега его — все ниже.
— Э–э, да это Скрепка, — сообразил Пиппин. — Нам надо на тот берег и правее взять.
Противоположный берег был безлесым. За ровным пространством, поросшим кое–где сухим тростником, в отдалении виднелись дубы. Хоббиты поспешили добраться до них. Здесь идти стало несравненно легче, подлесок исчез, зато из–за быстро густевших деревьев впереди ничего не было видно. Все чаще попадались вязы, ясени. По вершинам пролетел один порыв ветра, за ним другой, небо нахмурилось, и вдруг закапал дождь. Пока хоббиты поглядывали вверх, прикидывая, что будет дальше, дождь припустил и через минуту хлынул потоком. Тут уж стало не до разговоров. Хоббиты заторопились, не переставая озираться по сторонам. Примерно через полчаса Пиппин остановился.