Хранительница искры
Шрифт:
— Может быть я спятила, а может я не каждый. Ума не приложу, как это у меня выходит, это случается будто само собой, — с печалью в глазах, пожала плечами Мидэя. — Во мне начинают кипеть такие странные чувства, я не владею собой, и это, конечно же, плохо. Видно, я не могу сжиться с тем, что меня окружает, потому что выросла вдали от людей. Я не видела этой грубости и подлости, слышала о таком, но не представляла, какие на самом деле кипят страсти.
— Чудная ты, и непутёвая. И что ж нам с тобой делать-то? — вздохнула Милка, теребя косу. — А что Лионель?
Мидэя повторили её вздох:
—
— Будто от этой твоей правды есть толк, — справедливо заметила Милка. — Ты только развязываешь ему руки. Вот сдохнуть мне на этом месте, но теперь этот синеглазый демон только о тебе и будет думать, расставляя западню за западней.
— Знать судьба моя такая — сражаться с этим злом.
Из осторожности, Мидэя всё же дождалась пока замок уснёт, чтобы можно было проскользнуть в господскую купальню и вымыться там в тёплой воде. Слуги вообще-то мылись на реке или в чанах на кухне, но ни река, ни тем более кухня, где сидя дремала мамаша Гвен — ей не подходили.
С тех пор как Мидэя покинула монастырь, она маскировала на своём теле знак ордена, замазывая его специальным средством, которое покрывало её кожу, словно тонкая бархатная ткань. Этот знак, в виде огненного круга, находился на левом плече и его имел каждый, кто был посвящен в тайну ордена.
Она осторожно сорвала застывший налёт, бросила в угол грязное платье, распустила волосы и залезла в купальню с ещё не остывшей водой, закрыв на мгновенье глаза от удовольствия. Но это блаженство нельзя было затягивать надолго. Чтобы не попасться. Вскоре, с уже насухо вытертой кожей, Мидэя налила себе из пузырька на ладонь свой чудодейственный раствор, заколоченный на основе из белой глины, и стала старательно натирать им плечо, пока от знака не осталось и следа.
— Кто ты? — раздался совсем рядом негромкий мужской голос.
От неожиданности Мидэя даже выронила свой пузырёк. Там сзади, всего лишь в нескольких шагах от неё стоял … сам князь Данат! И он не только увидел её обнаженной, он наверняка заметил чем она занималась, и что пугало её больше всего — он мог рассмотреть знак! По её телу пробежала крупная дрожь, в это мгновенье Мидэя думала не о себе, а только лишь о своей тайне.
— Я спрашиваю у тебя, кто ты?! — снова потребовал ответа князь, но уже стоя гораздо ближе к ней.
Мидэя обернулась:
— Обычная девушка, простолюдинка, служанка, — выпалила она. — Я знаю, что не должна была пользоваться купальней и я…
— Для простолюдинки ты слишком грамотна! — негодуя оборвал её Данат, в упор глядя на девушку. — Я никогда не видел, чтобы служанки читали древние манускрипты и знали языки других народов! Простолюдины не подбирают таких слов, как ты, они никогда
— Ничего, — прошептала Мидэя, тряхнув влажными волосами. — Я простая служанка и навсегда ею останусь, и то, что я умею читать, не меняет моего происхождения. Не все простолюдины глупы, как не вся знать наделена светлым умом, и вам князь, это должно быть хорошо известно, — Мидэя говорила, замечая, как его жадный взгляд скользит по её обнаженному телу. И это успокоило девушку, указав ей путь к наименьшей куче золы. Ей во что бы то ни стало нужно было отвести князя от тайны и её женские прелести должны были склонить разум Даната в другую сторону. — Я пойду? — с угасающей надеждой выдавила она.
Его губы тронула усмешка, глаза сверкнули в полумраке. Он несогласно покачал головой, коснувшись кончиками пальцев её обнаженной кожи. Мидэя не шевелилась. Жутко невыносимо было вот так стоять рядом с ним голышом, но даже в такую минуту она понимала, что это именно сила привела сюда князя в столь поздний час. Только вот почему? Этого Мидэя пока не понимала, она лишь ощущала, что из этой ситуации ей нужно осторожно выкрутиться, пусть даже при этом придется уронить свою честь. Снова.
— Дай то, что мне нужно, и я забуду то, что случилось, — шепнул Данат, обнимая её. — Отдайся мне и я перестану тебя донимать. Всего раз. Сейчас.
— А как же Лионель? — в глубине души, Мидэя всё же надеялась, что его ещё что-то способно остановить.
— А разве ты под него легла из-за большой любви? Ты просто спряталась за него. Или ты хочешь сказать, что ты принадлежишь ему? Но я собственными глазами видел, как ты его оттолкнула. Нет, ты никому не принадлежишь. Пусть я распущенная скотина, или как ты там меня назвала, но скажи, чем я хуже Лионеля, который можно подумать тебя не принуждал?! Я тоже умею быть нежным, — его руки крепко прижали её к себе, а кожу на шее начала царапать жесткая мужская щетина.
Его напор был таким же, как и он сам — неистовым. Словно он годами копил в себе страсть и именно эту девушку он пожелал в ней утопить. Мидэя просто задыхалась, настолько сильным и безудержным он был, когда Данат вонзился в её тело, издав при этом довольный стон победителя. Ни ласки, ни нежных слов, или хотя бы теплоты. Князь получил свой трофей!
Только вот с этого мгновенья, незримо и бесповоротно их судьбы начали свой роковой ход. Никто из них не ведал о том, что все эти годы, начиная с рождения князя, сила ордена искала спасения, разыгрывая непредсказуемые шаги. Спасённая девочка, монастырь, знания, неотвратимая гибель монахинь, зелёные глаза девушки, которые увидел Данат, девушки, которую первым заполучил его друг и его собственное желание во что бы то ни стало переиграть Лионеля. Всё это было уже кем-то и когда-то предопределено. Думая о том, что это всего лишь игра, Данат даже не подозревал, чем это всё обернётся для него после. Не предполагала этого и хранившая в себе столько тайн Мидэя. Сила особенно нуждалась в связи этих двоих. И даже то, что начали сбываться слова проклятья, брошенные Мидэей в пылу гнева — так же являлось происками судьбы, планы которой простирались куда дальше, чем небольшое княжество.