Хранительница персиков
Шрифт:
– Поняла. Дай мне час.
Она повесила трубку, села – голова взорвалась болью. Казалось, даже волосы болят. Она не поняла, сколько прошло времени, когда в комнату вошла Уилла и спросила:
– С тобой все хорошо?
Пэкстон взглянула на нее: Уилла держала в руках чашку кофе и Адвил*. Все это она протянула Пэкстон.
Адвил – лекарственное средство, применяемое для снижения болезненных ощущений при различных воспалительных процессах в организме.
– Ты спасла меня вчера, – произнесла Пэкстон. Она никогда не забудет свет фар от подъезжающего
Уилла пожала плечами.
– Ты была в стельку пьяная.
– Поверить не могу, что ты сделала это ради меня. Почему?
Уилле этот вопрос показался странным.
– Когда кто-то нуждается в помощи, ты помогаешь. Правильно? Я думала, это одно из правил Женского общественного клуба – ваши «благодушные деяния», – процитировала Уилла одну из фраз из приглашения на торжество в «Мадам Блу-Ридж».
Пэкстон не была уверена, что беспокоит ее больше всего: мнение Уиллы, что Пэкстон выставляет напоказ свою благотворительную деятельность или же что она и представить себе не могла, что кто-то из ее одноклубниц может прийти ей на помощь. Женский общественный клуб помогал людям, но на расстоянии: давал деньги, а потом все члены клуба наряжались и праздновали. Благотворительный фонд семьи Осгудов, которым управляла Пэкстон, действительно помогал людям и никто не просил восхвалений в ответ. И тогда почему Пэкстон все еще продолжает работать с тщеславным клубом? История, наследие – вот что было для нее важно.
Она взяла пару таблеток и запила их кофе, поставила чашку на столик.
– Спасибо тебе. За все. Мне нужно идти. Где моя сумка? – Пэкстон запаниковала. – Где моя машина?
В дверь постучали.
– Я не знаю, где твоя сумка, но твоя машина все еще перед «Заправь меня». Не волнуйся, я обо все позаботилась, – сказала Уилла, подойдя к входной двери и открыв ее. И, конечно, пришел Себастьян. Он взглянул на Уиллу и ее короткие шорты и сказал:
– Боже мой, под всеми этими джинсами и футболками скрывается женщина.
Уилла закатила глаза, но улыбнулась.
Утренний свет подсвечивал его светлые волосы и он был похож на ангела. Но Пэкстон сейчас не хотела его видеть. Она встала, чтобы уйти в другую комнату, но тут же пожалела об этом: голова затрещала с новой силой.
– Что он здесь делает? – спросила она Уиллу.
Уилла закрыла за Себастьяном дверь и он снова стал человеком.
– Себастьян всю ночь тебе названивал. Он очень волновался за тебя. Мне пришлось ответить и я сказала, что ты у меня и с тобой все хорошо.
Себастьян подошел к Пэкстон и убрал волосы с ее лица. Он сумел вернуть ей то самое ощущение стыда всего одним своим взглядом. Все, что она хотела. Все, что он не мог дать.
– Она забыла упомянуть, что в деле замешано изрядное количество алкоголя, – произнес он. – Милая, если бы твои глаза стали еще чуть-чуть краснее, у тебя бы появилось рентгеновское зрение.
Пэкстон сделала шаг назад, боясь встретиться с ним глазами.
– Со мной все хорошо.
– Чего?
Пэкстон посмотрела на Уиллу, та покачала головой: она ему не сказала.
– Да ничего.
Себастьян оценивающе посмотрел на нее.
– Я сказал Уилле, что приеду за тобой и отвезу к машине, но теперь я не уверен, что ты в состоянии сесть за руль.
– Я в состоянии. Правда, все в порядке. Не волнуйся. Мне просто нужно сначала в ванную.
– Через кухню и налево, – подсказала Уилла, и Пэкстон грациозно пошла в нужном направлении. Она прошла через милую желтую кухню и нашла ванную, закрыла дверь и облокотилась на раковину, делая глубокие вдохи. Она поверить не могла, что Себастьян увидел ее вот такой, жалкой, с похмелья, растрепанной. Очевидно, почему она напилась вчера.
Ну, зачем Уилла пригласила его? Она помнила, как сказала ей, что влюблена в него, хотя клялась, что никогда и никому этого не расскажет. Тайное всегда становится явным.
Она сполоснула лицо холодной водой и умудрилась смыть тушь с ресниц. Она накрасила глаза? Пэкстон посмотрела на себя. И нацепила красное платье и каблуки. И все ради того, чтобы пойти в задрипанный магазин за дешевым вином? О чем она только думала? В этом и смысл, предположила она. Она не думала. Она убрала волосы назад и вздохнула. Не помогло. Она решила, что должна просто пережить все это, и вернулась в гостиную.
Себастьян и Уилла непринужденно разговаривали. Она замолчали, как только Пэкстон вошла в комнату.
Себастьян повернулся.
– Готова?
– Спасибо, Уилла, – сказала Пэкстон, подходя к двери.
– Да не за что.
Когда они оказались на улице, Себастьян открыл перед Пэкстон дверь своей машины. Пэкстон уселась, Себастьян занял свое место и они выехали на дорогу. В полной тишине.
– Хочешь поговорить о том, что случилось вчера вечером? – наконец спросил он.
– Нет.
– Знаю, что ты не хочешь говорить о том, что случилось между нами, – произнес он тихо. – Я имел в виду, что случилось с тобой и Уиллой.
– Это только для девочек, – ответила Уилла, уставившись в окно. Затем она улыбнулась. – Хотя, думаю, ты одна из девочек.
– Я не девочка, Пэкстон, – сказал он холодным голосом. Она повернулась к нему.
– Я не имела в виду буквально. Я просто хотела сказать…
– Где твоя машина? – перебил он ее.
– Около «Заправь меня».
– Что она там делает? Сломалась около магазина?
– Нет.
– Тогда что ты там делала?
Пэкстон опять посмотрела в окно.
– Не важно.
Себастьян свернул на парковку перед «Заправь меня». Она увидела свою машину, к счастью, нетронутую. Она представить себе не могла, как бы она объяснила все Себастьяну или родителям, если бы эти отморозки изуродовали ее машину в отместку.
– А у тебя есть глазные капли с собой? – спросила она. – А то моя мама в обморок упадет, если увидит меня в таком виде.
– Дома есть. Если хочешь, я тебя отвезу.