Хранительница: в мире нерассказанных историй
Шрифт:
– Малыш, пойдём… пойдём, – я позвала пса и пошла, с каждым шагом всё быстрее и быстрее в единственное место, где могла спрятаться от всех,– в библиотеку.
***
Конечно, я не предупреждала Теофилуса, но у меня и в мыслях не было, что он может быть против. Малыш трусил рядом, иногда поглядывая на меня. Точно также, с лёгким недоумением, на меня поглядывали немногочисленные прохожие. Высокий худой парень со светлыми волосами даже присвистнул, как совсем недавно Артём, и я опустила лицо глубже в воротник. Если меня будут искать, то найдут быстро – сегодня я очень приметна!
Я осторожно повернула ручку – не стараясь войти тайком, просто рукам было очень больно, хотя кровь уже остановилась. В
По воздуху плыли свечи. В начищенных мною подсвечниках и без, они висели в воздухе, будто в библиотеке внезапно появилась невесомость. Я посмотрела на стол старика и увидела его самого. Не поднимая головы, он взмахнул рукой – и несколько книг с разных полок порхнули и улеглись аккуратной стопочкой на поверхности. Потом взмахнул снова, и один из подсвечников пролетел так близко от моего лица, что чуть не задел его. И тут Малыш, который, естественно, не удивлялся происходящему, но хотел поприветствовать старика, тихонько тявкнул.
Теофилус вскинул голову и посмотрел на меня. Наверно, вид у меня был настолько ошеломлённый, что он тоже потерял дар речи. Потом вздохнул и улыбнулся слегка виноватой улыбкой:
– Здравствуй, Катерина! Ну что ж, рано или поздно ты бы всё узнала! Проходи!
Я автоматически шагнула вперёд и почти упала в одно из кресел. Тут же заболела спина, и я ахнула. Эхом отозвался вскрик Теофилуса, который только разглядел моё состояние.
–Катерина, что случилось? Ты цела?
Я даже не нашлась, что ответить! Все события этого дня выбили меня из привычного состояния, ошарашили, и мозг отказывался понимать, что происходит. Между тем старик приблизился ко мне (подсвечник плыл рядом с ним) и сказал:
– Я понимаю, что всё, что ты видишь сейчас, кажется тебе… необычным, но вопросы оставим напоследок, а пока займёмся тобой, хорошо?
Я кивнула, ощущая странное безразличие, и прикрыла глаза. Тело согрелось, и я сама не заметила, как заснула.
***
–Катерина… Катя!– голос доносился, словно сквозь вату. Мне было так тепло и хорошо, что открывать глаза совсем не хотелось. Мне снился странный сон про летающие книги и свечи, но почему-то это не казалось неправильным. К тому же, по мере того, как я просыпалась, ко мне возвращались воспоминания о драке, и я осознала, что, наверно, нахожусь в нашем медпункте, и как только открою глаза, неприятности не заставят себя ждать. Тут же я почувствовала, как кто-то тычет в меня чем-то мокрым и холодным, и удивилась, сообразив, что это Малыш. Кто пустил его в медпункт?
–Катя… – я наконец-то узнала голос и открыла глаза.– С возвращением!
Я поняла что, во-первых, всё ещё сижу в кресле, а, во-вторых, отдохнула так хорошо, словно проспала часов десять. Хотя, возможно, это недалеко от истины.
–Я… Сколько я спала?
–О, не волнуйся! Не более получаса! Как ты себя чувствуешь?
–Нормально… Хорошо. У меня… ничего не болит!
Я поднесла руки к глазам и уставилась на них – там не было ни одного пореза, ни одной ссадины! Вообще, ничего, будто бы ничего и не происходило! Я пошевелилась и поняла, что спина тоже не болит. Теофилус улыбнулся, но ничего не сказал.
Заговорила я:
–Что вы сделали? Такого не может быть!
–Может… Очень даже может! Кажется, я должен тебе кое-что объяснить. Но, прежде, чем начать, Катя… Ты что-то хочешь спросить?
У меня было странное ощущение, что он ждал этого вопроса. Возможно, ждал давно, думая, когда же я замечу все странности, что творятся кругом. Он ждал, но я не хотела этого видеть, пока не столкнулась с тайной нос к носу. И даже сейчас я медлила, опасаясь, что ответ мне не понравится,
–Кто вы, Теофилус?
–О, это вопрос, на который я бы хотел ответить в последнюю очередь! Я подскажу тебе. Как ты думаешь, ты случайно нашла сюда вход?
–Что? …Не знаю! Хотите сказать, что со мной что-то не так?
–На мой взгляд, с тобой всё в порядке. Теперь… На протяжении всего этого времени, меня очень интересовал вопрос, кто ты?
–Я?
Может, он узнал правду? О том, что я из интерната? Мне стало неудобно.
–Теофилус, извините, я должна была вам рассказать… Я просто боялась…
–Ты о чём, Катя?
–Об интернате.
Я почувствовала, как краска заливает моё лицо. А если он меня выгонит?
–Об интернате? Я смотрю, не мне одному есть, что скрывать! Но я не об этом, Катя. Хотя, конечно, с удовольствием выслушаю твою историю!
Не об этом? Я, наконец, осмелилась поднять глаза. Теофилус улыбался, но вид у него по-прежнему был смущённый и неуверенный. Так, что здесь происходит?
–Мне кажется, ты не всё знаешь, Катя. Я ждал этого момента. С того самого дня, как ты нашла дверь, я следил за тобой. Нет, не подумай плохого! Просто наблюдал. Мне стало интересно, почему ты увидела нечто, невидимое другим. Я без конца читал книги, проверял записи Сказочника, но не находил ответа. А он был у меня под носом. Хранительница! Ты – Хранительница этой Библиотеки! Я назвал бы это именно так, потому что другого имени не существует…
– Какого Сказочника? Кто я? – мне стало смешно: уж очень неуместно звучало это слово по отношению ко мне! Бриллиантовая корона, надетая на замухрышку! – Теофилус, да вы с ума сошли? Какая Хранительница?
В своей жизни я испытала последствия многих неудачных шуток, поэтому сейчас начала злиться! Я тут ломалась несколько месяцев, помогала старику во всём, а теперь он показывает мне дешёвые фокусы и шутит! Он просто сумасшедший? В запале я даже не подумала о том, что заставить летать по воздуху свечи или убрать в одну минуту следы порезов не сможет ни один самый ловкий фокусник.
Сам Теофилус оставался спокойным и даже улыбнулся.
– Выслушай меня. Если быть более точным, ты – хранительница историй, я бы сказал. Можешь назвать, как тебе удобно. И если ты прекратишь злиться, я объясню, что всё это значит.
Злость стала ещё сильнее, и я заорала:
–КАКИХ ЕЩЁ ИСТОРИЙ?! ЧТО ВЫ НЕСЁТЕ?! Я ВАМ ВЕРИЛА, ДУМАЛА, ВЫ НОРМАЛЬНЫЙ, А ВЫ....
Я вскочила и тут…
Всё пространство вокруг меня залило светом. Оказалось, что я стою почти в центре огромного зала. Каменные стены (где облупившаяся штукатурка, где она?) местами покрывала зелень какого-то растения, несколько резных дверей вели в неведомые мне комнаты. Обшарпанные разномастные шкафы исчезли, уступив место другим – высоким, массивным, тёмного дерева. На полках лежали и стояли знакомые мне книги. Шкафы уходили вглубь, а прямо посреди зала возникла чудесная резная винтовая лестница, ведущая на следующий этаж. Кресла тоже были на месте, но преобразились так, словно их выкрали из королевского дворца. И везде лежали самые разные вещи и предметы, назначения которых я не знала, стояли банки с непонятными порошками, переливающимися в свете свечей, один на другой громоздились сундуки и шкатулки, заваленные перьями и свитками пергамента, на одной этажерке высился хрустальный шар, испуская таинственное свечение, на другой лежали рога неведомого мне существа, а над всем эти плыли по воздуху свечи. Я застыла, открыв от изумления рот. Мне показалось, что по всей библиотеке разливается странная мелодия, мягкая, успокаивающая, но, в то же время, придающая силы. Всю меня словно окутало тёплым плащом, и я застыла посреди всего этого великолепия, чувствуя себя Золушкой, ворвавшейся на бал в старом запачканном платье.