Хранительница: в мире нерассказанных историй

Шершнёва Елена

Гораздо больше меня тревожила доверчивость Теофилуса. Конечно, большую часть своей жизни он провёл в мире волшебных историй, где добро раз за разом побеждает зло, но его непонимание того, что в нашем мире так случается не всегда, пугало. Из торгового центра, где мы покупали ему чемодан, он притащил с собой газету с объявлениями о потомственных магах, гадалках и ясновидящих, которые могли, якобы, найти, что угодно и на том, и на этом свете. Когда я рассказала ему о мошенниках, он долго возмущался и приводил в пример некоторые миры, в которых шарлатанов и лжемагов казнили, отрубали руки или кидали в выгребные ямы. Наверно, как профессионального волшебника, его задело такое поведение "собратьев".

В другой раз он отдал большую пачку денег парню с бегающими глазами, сидящему возле таблички с надписью "Инвалид

с детства. Подайте, кто сколько может". При этом от парня пахло перегаром, а его красное полное лицо ничуть не выглядело измученным страшной болезнью. Когда я снова рассказала о мошенниках, он только скорбно посмотрел на меня и ничего не ответил. Мне кажется, в этот момент он усомнился или в своём решении покинуть Библиотеку, или в том, что наш мир стоит его внимания.

В последний вечер перед отлётом Теофилус наконец-то успокоился, сложил чемодан и решил дать мне последние наставления.

Мы снова пришли с Малышом – полностью заснеженные и замёрзшие (пару дней назад заметно похолодало и выпал снег), поэтому горячий чай и печенья были очень кстати. Теофилус вышагивал по центру, бормоча что-то в бороду, но, заметив меня, тут же остановился.

–А, Катя, наконец-то. Проходи, у нас мало времени. Мой… самолёт (всё-таки он очень напоминал старика Хоттабыча!) полетит вечером, а туда, как ты знаешь, ещё надо добраться! Нам ещё много необходимо успеть!

Ценой больших мучений с подготовкой предварительного маршрута мы закончили накануне: Теофилусу нужно было вызвать такси (это я брала на себя), доехать до железнодорожного вокзала, сесть в поезд, доехать до Москвы и там уже отправиться в аэропорт. Каждый кусочек этой дороги был мною описан для него в небольшом блокноте. Там были даже ответы на вопросы, которые он мог бы услышать в аэропорту, например. В любой неясной ситуации я попросила его звонить мне – мало ли что. Затем несколько раз проверила правильность маршрута по интернету, и всё равно была уверена, что к вечеру старый волшебник вернётся в Библиотеку и снова усядется в любимое кресло!

И тут я запаниковала. Завтра Теофилус уедет, и я снова останусь совсем одна. За прошедшие три месяца я привыкла к нему, мне нравились наши разговоры и посиделки, а теперь всему этому может наступить конец! Я представила, как прихожу завтра к библиотеке, а ничего нет! Возможно, вместе с Теофилусом она тоже исчезнет из моей жизни?

Малыш жалобно заскулил. Я машинально погладила его по голове, но мысли были не здесь. Они перескакивали с одного на другое, заранее прощаясь со всем, что стало мне дорого. Надо же, я привязалась ко всему этому гораздо сильнее, чем могла представить! Иначе откуда теперь эта паника?

Теофилус кашлянул. Потом снова. Я подняла глаза, и, наверно, он что-то увидел в них – недаром же родился волшебником!

– Катя, что случилось?

Я ответила не сразу, но всё-таки выдавила из себя:

– Теофилус, это всё правда? По-настоящему?

Наверно, он ожидал чего угодно, только не этого, поэтому просто развёл руками и сказал:

– Ты всё ещё сомневаешься? Катерина, ты – Хранительница! Иначе тебя бы здесь не было! За многие десятилетия ни один, НИ ОДИН, повторюсь, человек не находил этого места! Люди проходили мимо! Ты первая, кто вошёл в эти двери. Я не могу этого объяснить! Возможно, сам Сказочник, если мне удастся найти его, сможет, но не я. Всё, что я знаю, это то, что Библиотека признала тебя своей. Нам надо многое проговорить. Ты будешь слушать?

Я кивнула, и Теофилус продолжил:

– Тогда садись и запоминай!

Этот вечер прошёл очень быстро. Наверно, это и имел ввиду Теофилус, когда говорил о том, что с временем шутки плохи. Иначе, почему оно так быстро идёт тогда, когда тебе больше всего хочется, чтобы оно остановилось? Если бы я знала, где находятся часы ЭТОЙ истории, я бы, наверно, попыталась перевести их назад, чтобы снова пережить последние три месяца, ставшие самыми лучшими в моей жизни! Но я покорно сидела в кресле, укутанная в мягкий, пахнущий травами плед, пила чай и слушала волшебника, перечислявшего всё, за чем мне предстоит следить. Теофилус даже примерно не знал, сколько продлится его поездка, но мы договорились созваниваться каждый день. У Теофилуса мой телефон был единственным в записной книжке, так что я могла

не волноваться, что он с кем-то меня перепутает. В основном в этот вечер он повторял всё, что уже говорил до этого: и про часы, и про растения (некоторые надо было поливать несколько раз в день!), и про вещи из историй, которые я хотела примерить или потрогать до потери пульса, что, естественно, было запрещено. Он напомнил о том, чтобы я не забывала читать то, что необходимо (список тут же возник в воздухе) и о том, чтобы проверяла карты время от времени. Также он просил ни в коем случае не пытаться ничего писать и переписывать на его столе. Словом, новой информации я не получила, а от старой голова пошла кругом! Мне даже показалось, что он просто не хотел, чтобы я рано ушла. Наверно, перспектива отправиться в неизвестный мир пугала его не меньше, чем меня – перспектива остаться здесь одной.

Единственное, что мне открылось нового в этот вечер, было назначение той самой винтовой лестницы. Она вела на второй этаж, и, поднявшись туда, я застыла с открытым ртом. Потолок терялся где-то в вышине и тоже был стеклянным, как над оранжереей. В окна бились снежинки, в комнате горел камин, стояло огромное кресло-качалка и кровать, на которой были навалены горой пледы. Витражные окна отражали пламя свечей, висящих в воздухе, рядом с одним из них стоял небольшой письменный стол, на котором огромное белое перо само обмакнуло себя в чернильницу и продолжило писать, словно находясь в руке человека-невидимки. Здесь было так уютно, что я чуть было не обиделась на Теофилуса за то, что он не показывал мне эту комнату! Правда, он тут же сказал, что в его отсутствие я могу чувствовать себя её полной хозяйкой. Перо застыло на этих словах, приподнялось, но уже через несколько секунд снова бодро что-то застрочило. Когда мы спустились вниз, Теофилус со смехом пояснил, что это перо невозможно унять! Ему всё равно, что писать, но иногда оно слагает вполне неплохие вирши! Впрочем, понять их смысл бывает очень затруднительно.

Так и закончился наш последний вечер в месте, и впервые за всё время Теофилус проводил меня до самых дверей, и долго стоял в них, освещённый со всех сторон парящими в воздухе свечами, глядя мне вслед.

Глава 5

Следующее утро было пасмурным и снежным.

Приближался Новый год, и праздничное настроение понемногу передавалось всем в интернате. Вскоре должны были привезти ёлку, и многие ребята собирались помочь украсить её и участвовали в подготовке утренников.

В это время и атмосфера была особой, и настроение – приподнятым. Мои враги на время даже забыли о моём существовании. В их отношениях, судя по разговорам, которые до меня доносились, всё было отлично: Ритка цвела, Артём ходил спокойный и большую часть времени не сводил с неё глаз. Варвара ненадолго уехала в командировку, и без неё мне даже дышалось легче.

В группах тоже ставили небольшие ёлочки, и устроили конкурс на самую красивую группу. Ольга Викторовна и Фаина Петровна притащили целые коробки шаров, мишуры, дождика, и после обеда все мы с удовольствием украшали спальни и гостиную. Вскоре были повешены гирлянды, и группа засияла, преображённая и ничуть не похожая на себя.

Я наблюдала со стороны за всей этой предпраздничной суетой, и впервые в жизни не чувствовала себя лишней на празднике жизни. Конечно, с интернатом это ощущение связано не было, хотя я и помогала украсить группу, но в этой суматохе обо мне подзабыли, и следующие несколько дней я спокойно приходила и уходила, не вызывая ничьих подозрений.

В первый день я очень боялась, что с уходом Теофилуса всё изменится, и в Библиотеке мне будет некомфортно. Но, как оказалось, зря. Библиотека встретила меня светом и теплом, а на столике дымился чайник и стояла большая тарелка с печеньем и кусками пирога. Мы с Малышом очень хорошо провели время: проверили часы, побродили по оранжерее (Малыш, правда, зарычал на какое-то растение, и я решила попозже прочитать про него), позвонили Теофилусу, который смог ответить только с третьего раза – до этого он упорно нажимал по ошибке кнопку отбоя. Переделав всё необходимое, я забралась в кресло с ногами, и пёс последовал моему примеру, облюбовав кресло Теофилуса. Вот так, с книжкой и чаем, я провела свой первый одинокий вечер в Библиотеке.