Хранительница
Шрифт:
– Погоди – остановила меня. – А колготы? – указала на спинку кровати. – И обувь – рука сдвинулась вниз.
Меня прошиб холодный пот, как только я увидела давно забытые бабушкины чулки толстой вязки и ботинки.
Даша уже одевалась дальше, а до меня только дошло, глядя на эти добротные, но унылые вещи, насколько я выделялась в своих. Всё ещё не отойдя от шока, напялила на себя орудие пыток и первое и второе. И вовремя. Дверь открылась и мама произнесла: «Мы вас уже заждались, готовы?»
Глянув друг на друга, мы кивнули синхронно и поспешили на кухню. Стол уже был накрыт, причём
Утолив первый голод, смогла оторвать взгляд от еды и оглядеть присутствующих. Мать с умилением и любовью смотрела на Дашу, которая рассматривала в возбуждении стол. Отец наблюдал за всеми и почему-то неловко ел левой рукой.
Запоздало вспомнив о его недолеченной правой руке, я подскочила с места.
– Прости, я забыла – ошалело глядя на Ротмира, покаянно воскликнула я, готовая броситься на помощь. Как он ещё так хорошо держится, там же боль должна быть адская.
– Успокойся – остановил он меня, подняв руку. – Нормально поешь, а потом закончим со мной. И не волнуйся так, мне Лео травок заварила, не сильно болит.
Сев на место, я перевела взгляд на Элеонору. Её благодарность и счастье меня захлестнули с головой. Все слова оправдания застряли в горле, и я, молча, продолжила кушать.
Через некоторое время Ротмир отложил вилку, прокашлялся, привлекая наше внимание.
– Мои любимые девочки – начал он, переводя взгляд с одной на другую. – Вы уже подросли и мы с мамой решили переехать в Столицу Империи, дабы дать вам хорошее образование и подыскать достойных женихов.
Даша глядела на него, как на Бога, во все глаза с бесконечным обожанием. Наверное, это была её давняя мечта, которая вот-вот осуществится.
– Поэтому можете приступать к сбору вещей – продолжил он. – Как только я раздобуду лошадей и повозки, мы будем выдвигаться.
Элеонора улыбалась мечтательно. Видно и ей деревня приелась. Ведь воспитывалась и жила до совершеннолетия она в других условиях. Рай в шалаше тоже приедается, а она продержалась лет четырнадцать. Интересно, а со скольки тут замуж выходят? И по сколько нам лет? Потом наедине у кого-нибудь из родителей спрошу.
Так, в приподнятом настроении закончили трапезу. Мама начала убирать со стола, а я подошла к отцу, чтобы закончить с лечением руки. Дарина решила понаблюдать за мной.
– Даша, если хочешь, можешь потренироваться перестраивать своё зрение на магическое.
Решила я начать объяснять, показывая на примере, некоторые элементы магии.
– Сейчас я буду восстанавливать руку отцу. Обычным зрением это не видно, я буду водить своей рукой вдоль его, иногда замирая и шепча заклинания. Но если перейти на магическое зрение, ты увидишь зеленоватый свет, выходящий из моих ладоней и впитывающийся в проблемный участок.
– Хочу, хочу! – с непосредственностью малого ребёнка она подпрыгнула на лавке. Взрослые застыли, не дыша, прислушиваясь.
– Хорошо. Как же мне объяснить
Сказать, что они были в шоке, ничего не сказать. Сидели задумчивые и полностью загруженные.
– А нам учителя так подробно не объясняли – первой очнулась Элеонора. – Они вообще говорили, что это сильный дар, и не каждый видит магию. Меня учили только вплетать заклятия в вышивку. На богатство, на здоровье, на удачу, от сглаза и много других вариантов вышивки, и заклинаний к ним.
– Ну, я не знаю, как других учат – замялась я. – Мне так объясняли.
– А что такое периферийное зрение? – сформировала свой вопрос сестра.
– Периферийное зрение – это когда ты смотришь, например, на отца, но в твоё поле зрения попадаю и я, стол, дверь. Всё остальное, кроме отца, ты видишь именно периферийным зрением. Поняла?
– Ага. А расфокусировать взгляд это как?
– Ну-у-у, это глядеть ни на какой-то объект, а на всё сразу. Это отсутствие фокуса. То есть, когда мы просто смотрим, мы смотрим на что-то. А здесь ты должна охватить взглядом всё, не акцентируя своё внимание на каком либо определённом объекте. Как-то так - вывалила на них информацию, надеясь, что хоть что-нибудь воспримут.
– Я не могу понять, смотреть на какую-то точку на заднем фоне или расфокусировать взгляд? – уточнил Ротмир.
– Когда долго смотришь в одну точку, взгляд должен расфокусироваться. Я так думаю. В общем, давайте я буду лечить руку, а вы пробуйте. И ничего страшного, если сегодня не увидите магию – объяснила я девочкам.
– И мне тоже смотреть? – неверяще прошептала Элеонора.
– Как хочешь. А вдруг и ты увидишь. Мне учитель говорил, что это азы. Ведь как творить, вслепую?
– Сейчас, сейчас. Меня подождите – подорвалась женщина, подсаживаясь к Даше и во все глаза, глядя нас с Ротмиром.
– Ну, поехали – отрешившись от внешних раздражителей, приступила к лечению.
Рука ужасала меня, но, засунув ярость подальше, сначала убрала отёк, выставила на место кости, соединила разорванные сосуды и ткани, избавилась от гимотом. Локоть и кисть пришлось собирать как пазл. Благо вторая рука у Ротмира уже прекрасно работала. И, глядя на неё, срастила каждую косточку.
Вечер подкрался незаметно, и я остановилась только, когда была полностью довольна своей работой. Громко выдохнула: «Всё, принимайте работу». Подняла я голову от руки, переводя взгляд на родных. Ротмир улыбался во все тридцать два зуба. Ему очень идёт. Даша была сосредоточена. А Элеонора смахивала беззвучно слёзы. Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого и не могла понять, что могло произойти за время лечения.