Хрен С Горы
Шрифт:
Следующие два дня были посвящены пиру от имени нового правителя области Тонку, точнее уже Тонкутаки. Глядя на то, как забивают последних свиней из хозяйства Ратикуи и тащат корзины с остатками корнеплодов и вяленой рыбы из общественных запасов, я мог только радоваться, что теперь моя судьба мало связана с милостью правителя Бонко и благосостоянием Хау-По: многодневное пребывание в деревне доброй тысячи мужиков и два широкомасштабных застолья серьёзно подсократили продовольственные запасы столицы области. Серьёзного голода, конечно, ожидать не стоило. Как-никак новый урожай баки подойдёт дней через двадцать, но если прижмёт, то молодые клубни
А вот рассчитывать на прокорм такой же оравы регоев, что и при предшественнике, Тонкутаки, увы, не мог. Это прекрасно понимал и сам новый правитель, который при всей мягкости характера глупцом не был. И точно также прекрасно знали о скромных возможностях нового таки сторонники проигравших выборы претендентов. Так что, в конечном счёте, в той или иной мере довольны были все: жители Верхнего Бонко тем, что новым правителем стал их человек; мои бывшие земляки и их соседи радовались, что проиграл ставленник наиболее сильного из соперников; такамского старосту же, в крайнем случае, устраивало и то, что таки стал самый слабый из кандидатов - коль не удалось поставить своего.
Хитрожопый Панхи в разговоре с глазу на глаз продемонстрировал умение во всём находить положительные моменты: он заявил, может оно и к лучшему, что придётся иметь дело на посту правителя с размазнёй Тонку, а не с Вокиру, который способен и зубы показать в случае чего. Сказать, что я серьёзно поверил в его слова, нельзя: в отличие от Ратикуитаки, у которого всё было на лице, у главы Такаму было трудно понять, что он на самом деле думает на самом деле. Несмотря на прежнюю и даже ещё более сильную внешнюю его любезность, я догадывался, что нажил себе врага взамен покойного босса.
Впрочем, теперь это меня как-то не сильно пугало: после настоящего боя в общем строю со своими "макаками" и участия в судьбах Бонко на самом высшем уровне уверенности в себе у меня прибавилось. Головорезам Панхи я могу противопоставить своих собственных головорезов - причём лучше вооружённых и умеющих биться правильным строем. А против папуасской хитрожопости есть хитрость цивилизованного человека.
На пиру моё воинство вновь изображало общество трезвости. Впрочем, я разрешил "ипану макакам", кто пожелает, пить сколько душе угодно. Но большинство из бойцов этим разрешением не воспользовались. Так что нам опять пришлось заниматься поддержанием общественного порядка. Утомительное всё же занятие - сидеть на трезвую голову среди пьяных. Нет, положительно, надо внедрять среди туземцев алкоголь без этого папуасского изврата со слюной.
Наконец гости стали разбредаться по своим деревням. Я с "макаками" вышел вместе с Панхи и Ко. По хорошему стоило бы задержаться в Хау-По подольше, чтобы проконтролировать работы сунийцев на канале имени Тонкутаки (покойному Ратикуи уже без разницы, а новому Главному Боссу - приятно), решить с таки вопрос делёжки дополнительного прибавочного продукта, который должно обеспечить орошение (я твёрдо планировал обложение двух сунийских деревень, попавших под первую очередь ирригационной программы взять в свои руки, выделяя треть дани правителю области), обсудить работу медеплавильной мастерской (здесь я был также намерен всё перевести под свой контроль, отдавая Тонку часть продукции). Но в свете наметившихся разногласий с недавними союзниками, не следовало оставлять тэми со свитой и прочих штатских беззащитными перед хозяином Такаму.
Так что пришлось мне с основными нашими силами двигаться за компанию с Панхи. В столице же оставался Такумал, на котором висело всё: от приёмки у
И конечно именно он должен был обеспечить пополнение "ипану макаки". Пятёрку регоев из остатков свиты покойного Ратикуи я уже кооптировал в наши ряды на правах "барану" с перспективой повышения до "тупису" по итогам тренировок в строю. Такумал же поищет ещё новобранцев для нашего воинского общества. Совсем оставлять Тонкутаки без людей мне было совестно, потому всем раненым регоям прежнего правителя я предложил служить новому правителю.
Распрощавшись с Такумалом, "ипану макаки" двинулись в путь, опередив на выходе из деревни отряд такамцев: дождей не было уже шесть дней, и пусть пыль глотают наши союзнички.
На марше я великодушно не стал утруждать своих бойцов строевой подготовкой, и шли мы нестройной толпой. Рядом со мной в голове колонны топали Вахаку, Длинный и Баклан. Тут же пристроился и один из новобранцев, пронырливый малый по имени Такутонку. Мои приближённые на появление новичка рядом с "ипану олени" прореагировали недовольно. Длинный вообще хотел шугануть наглеца. Но я остановил своего телохранителя и даже завёл разговор с Такутонку на предмет того, кто из регоев покойного Самого Главного Босса ещё уцелел, и где их искать. Потом поинтересовался насчёт семьи. Так что до самого Такаму он шёл в первых рядах, наслаждаясь чистым воздухом, а не пылью, как хвост нашего отряда, где шли четверо его товарищей.
Потом и мои старые соратники (хотя "старость" их измерялась неполным месяцем) перестали коситься на новичка, а Длинный даже, в знак того, что принимает его за своего, начал подкалывать Такутонку в своей излюбленной манере - например, допытывался, где тот ухитрится так знатно опалить волосы и бороду - уж не на тушении ли того пожара, что случился в день избрания нового таки.
Новоиспечённый "барану" не стал ввязываться в перепалку с бывшим бонхийским гопником, а молчал, улыбаясь чему-то своему. В принципе, я даже догадывался, о чем мог думать Такутонку. Поскольку в отличие от моих подчинённых точно знал, как именно пострадала растительность на голове и лице новичка. Что он и не пытался тушить пожар в пустой хижине - это точно. Ибо только что потратил время и силы на организацию этого самого возгорания. Разумеется, не по своей собственной инициативе, а по просьбе некоего Сонаваралинги, который поставил перед Такутонку условием вступления в ряды "ипану макаки" небольшой пожар не очень далеко от центра Хау-По. А о том, что в корзину, куда кидали палочки за Тонку, под шумок попало на сотню деревяшек больше, чем желающих проголосовать, ему знать не обязательно.
Глава двенадцатая
В которой герой испытывает головокружение от открывающихся перспектив, сомнения насчёт реалистичности планов а , в конце концов, оказывается разоблачённым и попадает в опалу
– Пану олени!
– прокричал на бегу подросток-посыльный - К тебе гости!
– Какие гости?
– раздражённо спросил я.