Христианин в светской школе
Шрифт:
Многие взрослые не любят играть с детьми, потому что им это неинтересно, так как для полновесной игры, нужно быть равными соперниками, а под чистого, мобильного и зачастую неуравновешенного ребенка трудно подстроиться. А сюсюкание неинтересно ребенку. Чуть общение выходит на равноправие, как ребенок норовит сесть на голову взрослому, и взрослый ничего поделать не может и вынужден прибегать к восстановлению субординации своей волей. В то время как можно продолжать игру, уча ребенка, что правильно, а что в данной ситуации вредно,
Например, многие школьные конфликты между учениками имеют один сценарий: кто-то над кем-то подшучивал, обидевшись, подшучиваемый, обозвал подшучивающего, тот в ответ ударил обиженного, обиженный вытряхнул содержимое портфеля ударившего на пол и т.д. И не найдешь, вроде, бы начала и конца. Так вот в таких играх со взрослыми, когда ребенок становится равноправным участником игры, взрослый должен быть пол
ноценным незаметным воспитателем и в то же время лидером, и игра становиться жизнью.
Например, если чистая тряпка не причинит вреда, если ее бросить в человека, то если ребенок хватает что-то тяжелое или опасное или грязную тряпку - тут же его остановить. Если общение идет на уровне перепирательства, а ребенок пускает в ход кулаки, нужно опять ему дать понять, что нужно учиться отвечать адекватно говоримому ему, а не распускать руки. Если где-нибудь на природе в походной запачкавшейся одежде или спортзале шутя наступить на ногу товарищу, или поддать ему под одно место ботинком или коленом допустимо, то сделать то же самое в чистой одежде или при официальной ситуации или сильно нельзя.
Проходит немного времени, и ребенок начинает чувствовать тебя, начинает слышать и слушать, думать, что можно, а что нет, а в жизни исчезают официальные ситуации.
В фильме "Фанат" очень хорошо продемонстрирована похожая ситуация: главному герою в тюрьме предлагают наказать провинившегося и говорят герою того вину, и он бъет виноватого кулаком так, что тот падает. "Неправильно," -говорит один из наблюдавших,- нужно было только дать пощечину". Будучи духовно и телесно крепким, герой не был мудрым, не зная меры.
В равноправных играх со взрослыми ребенок как раз и учится мере, месту, правилам игр и самой жизни.
С набором духа человек становится сосудом, вытягивающим всю нечистоту не только из своей души, но и из душ своих близких и своего дома, так как начинает жить на всю полноту своих чистых теперь желаний. Возрождаются забытые привязанности к тому, что раньше было любимым делом. Все новые дела делаются на всю полноту возможностей, очищая из дома все закоулки, в которых валяется никому не бывшее нужным добро, которое сейчас пускается в дело.
Растущая сила внутри вас требует выхода, но если вы ей его не даете, то давление возрастает, и в этот момент может наступить искушение слить энергию. Этого не нужно делать, так как вы опять вернетесь на дорогу разочарований.
Душа становится мерилом слышимого и видимого. Вы скажете, например, своему сердцу или душе: "Ты -мое сердце, ты - моя душа". Согласитесь, это будет звучать жестко для сердца и души. Тем не менее песня с таким названием существует.
Эта жизнь на всю полноту своего духа снимает с сердца все стрессы, которые могли возникнуть по причине человеческой неграмотности в общении. Те душевные травмы, которые люди носят годами, снимаются на следующий день.
Многие спортсмены, бывшие раньше для меня эталонами силы и мастерства, потеряли в моих глазах, так как теперь я взглядом определял силу их духа.
На тренировке один парень, сделав мной бросок, упал на меня сверху и ушиб мне ребро. Я все же решил продолжать поединок, но он с каким-то страхом глядя мне в то место, откуда шла боль, отказался. После этого случая, когда травма немного поджила, и я опять начал бороться, едва у меня напрягались нервы от переживания за то, что я могу опять оживить повреждение, способность продолжать борьбу у меня исчезала -так организм сам регулировал объем физической и психической нагрузки. Но если бы ситуация возникла стрессовая -то эмоции дали бы мне необходимые силы для защиты.
Юмор, который показывают у нас сейчас на экранах, словно панихида по нему, предзнаменующая его вырождение -комиксы, в которых у актеров все более смарщиваются лица, говорят и о таком же сжимающемся сознании играющих и голоса, сопровождающие общение, даже не детские, а быстропрокручивающаяся речь, которой требуется пояснение субтитрами. Тут не до смеха во всю широту духа. А когда под маской юмора в лица ведущим летит соус, или они стучатся головами друг о друга или обмениваются пинками, вообще хочется отвернуться. Или когда пародируется какое-то невежество какого-нибудь известного человека теми же выражениями, что и у него. Изредка промелькнет что-нибудь, вызывающее положительные эмоции, в течение всей передачи.
В течение длительного времени я не слышал настоящего юмора, потому что сарказм многих юмористов касается тех проблем, и под таким уклоном, над которыми и над которым хочется плакать и думал, что юмор, какой мне бы хотелось слышать, уже не существует в жизни, когда устроившись на работу в школу, услышал наконец-то от своей ученицы 6 класса Оли Лазаревой, жившей в детдоме:
– (Имя -отчество), у нас крыса рожает.
– Хорошо.
– Ага, хорошо, у Раи Головиной в портфеле рожает.
Убили негра.