Христофор Колумб
Шрифт:
– Так делать нельзя! – запротестовал нотариус.
– Перегруженный корабль легко пойдет ко дну, – поддержал его постельничий.
– Нужно починить «Пинту» или поменять на новую каравеллу, – посоветовал нотариус.
– Правильно, – согласился постельничий, – давайте избавимся от старого судна и возьмем новое.
– Где мы найдем его? – усомнился Пинсон.
– На Канарах, – не растерялся постельничий.
– Вы думаете, там десяток каравелл ожидает нашего прихода? – усмехнулся Мартин.
– Десятка нет, а одна или две имеются.
– Сколько денег потребуется на замену «Пинты»? – спросил
– Много, очень много, – неопределенно ответил адмирал.
– По закону, мы вправе возложить возникшие расходы на плечи жителей Палоса, выделивших короне непригодное к плаванию судно, – сказал нотариус.
– Сеньоры с уважением посмотрели на него.
– Мы можем потребовать от горожан возмещения причиненного ущерба! – разошелся законник. – Из-за них мы чуть не утонули, промочили груз, ужасно устали.
– Будет вам… – инспектор прервал Эсковеду. – Нам никто не поверит. А вот о расходах за счет палосцев нужно подумать. Это хорошая мысль. Ваши полномочия позволяют в короткий срок решить вопрос?
– У меня есть предписание губернаторам островов и должностным лицам оказывать содействие экспедиции. Если на Канарах есть свободное судно, надо взять его вместо «Пинты». Мы дадим в залог корабль братьев Кинтеро, пока жители Палоса не возместят наши затраты, – решил инспектор.
– Разумно, – подхватил нотариус. – Я подготовлю документы.
– Чтобы перегрузить товары и продовольствие на другое судно, потребуется много времени, – напомнил чиновникам Пинсон. – Возможно, придется делать мелкий ремонт. Мы выйдем в плавание не раньше середины сентября.
– У нас нет выбора. В любом случае мы теряем три-четыре недели, – подсчитал Колумб.
– Где я возьму снаряжение для судна?
– Снимешь с «Пинты», – отрезал Христофор.
– Ты дашь мастеров?
– Выберешь с кораблей самых надежных.
– Я согласен, – сдался Мартин, представляя, какой огромный объем работ ему предстоит выполнить в месячный срок.
Глава XII
Исчезнувший материк
Девятого августа на горизонте показались зеленые Канарские острова. Тропические леса густо покрывали землю, поднимались на склоны холмов, опоясывали горные вершины. В древности Канары называли Счастливыми островами. Здесь высокие светловолосые гуанчи разводили скот. Приход европейских моряков вызвал у них сопротивление, затянувшееся на три столетия. В эпоху Колумба война то затухала, уступала место мирной торговле, то вспыхивала с новой силой. Испании принадлежали восточные и центральные острова. На завоеванных землях поселенцы сеяли пшеницу, рожь, ячмень, сажали бобы, возделывали виноград, выращивали мандарины, лимоны, апельсины. На самом крупном острове – Гран-Канарии правила вдова вассала королевы Кастилии, донья Беатрис де Боабдилью. На Лансароте и Гомере имелись удобные гавани. Адмирал повел корабли к резиденции правительницы.
Эскадра подплыла к Гран-Канарии. Встречные ветры закрыли вход в бухту. Корабли бросили якоря на рейде. Шлюпка с кормчим «Санта-Марии» отправилась на берег. Пералонсо пробился сквозь ветер и высокую волну, вошел в гавань, пристал к деревянному молу, у которого покачивались мелкие суденышки. Это удивило испанца, ожидавшего увидеть здесь кастильские и португальские каравеллы. Посетив дом правительницы, Пералонсо вернулся
– Сеньора Боабдилью покинула остров, – стряхивая с волос соленые капли воды, сообщил штурман, – уплыла на юг. На обратном пути она посетит португальские порты на африканском берегу. Слуги не знают, когда вернется донья Беатрис. С ней ушло единственное судно, способное заменить «Пинту». Других кораблей на островах нет. Нам придется до осени ждать правительницу.
– Вы привезли плохие вести, – промолвил инспектор де Сеговия.
– Если бы мы приплыли пораньше, то застали сеньору на Гран-Канарии, – добавил Пералонсо.
– Господь вынуждает нас чинить «Пинту», – произнес Колумб.
– Здесь? – скривил нос инспектор и презрительно посмотрел в сторону бухты.
– Да, – ответил адмирал. – На соседних островах нет складов с запасами леса, смолы, снаряжения.
– Причалы Гран-Канарии не приспособлены к длительной стоянке, – заметил Пералонсо. – Мне посоветовали увести корабли на Гомеру, где можно надежно укрыться от ветра, дешево купить у аборигенов свежее мясо.
– Я заходил на Гомеру, – вспомнил Колумб. – Там удобно отдыхать, но тяжело работать. Мы не вытащим судно на берег.
– Месячная стоянка на Гран-Канарии обойдется нам весьма дорого, – осторожно предостерег кормчий.
– Не стоит зря тратить деньги, – согласился инспектор, представлявший интересы кастильской казны. – Нас ожидают большие непредвиденные расходы.
– Предлагаете увести «Пинту» на Гомеру? – спросил командующий.
– Не знаю, что вам посоветовать, – заколебался инспектор. – Будет не легко возить по бурному морю смолу и доски с острова на остров.
– Оставим Мартина здесь, а сами уйдем на Гомеру, – сообразил Христофор.
– Это разумное решение, – поддержал адмирала Сеговия.
– Чачу! – позвал Колумб боцмана. – Вели матросам ждать меня в шлюпке! Я осмотрю «Пинту», – пояснил он инспектору. – Хотите посетить Пинсона?
– Нет, – отказался Сеговия, с опаской поглядывая на волны. – Я вам полностью доверяю, заранее согласен с вашим мнением.
– А вы? – адмирал предложил оправившемуся от морской болезни королевскому постельничему Перо Гутьересу.
– Я подожду вас с доном Сеговия, – отступил от него придворный Фердинанда, наделенный никому не ведомыми особыми полномочиями. Его послали с итальянцем в качестве глаз и ушей арагонского короля.
– В таком случае, я один переговорю с Пинсонами и владельцами «Пинта», – пообещал Христофор, направляясь к болтавшейся с подветренной стороны флагмана лодке.
Он проворно спрыгнул в нее, велел матросам грести к каравелле. На ветру лодка замедлила ход. Моряки налегли на весла и вдоль волны пошли к судну. Брызги летели внутрь шлюпки, оставляли темные пятна на суконной куртке адмирала. Он сидел у кормы, глядел на приближавшийся корабль, сосредоточенно думал о делах. Моряки не осмеливались нарушить молчание командующего. Скрипели уключины, перекатывалась под пайолами вода, слышалось тяжелое дыхание людей. Крупные волны приподнимали суденышко на гребнях, швыряли в сторону, но оно упорно двигалось вперед, пока не стукнулось носом в обросшую водорослями обшивку каравеллы. Перегнувшись через борт, сверху на гостей смотрели матросы злополучного парусника. Колумбу спустили веревочную лестницу.