Христос и церковь в новом завете
Шрифт:
Однако нищие все равно есть [760] , как всегда есть несправедливость и вообще социальная неправда.
«Приходится признать, что мы, христиане, не исполняем нашего дела! Как будто ожидался Мессия, который один установит Царство Божие. Иисус пришел как Мессия, но Он только повозгласил Царство, доверив ученикам труд созидать его. Первые христиане это прекрасно понимали:
Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян. 4, 34-35).
760
Они не могли произносить заповеди блаженства, не делая все возможное, чтобы нищета во всех ее проявлениях, болезни, несправедливость исчезли» [761] .
Впрочем, христиан отчасти оправдывает то, что в словах «Блаженны нищие духом» кроется и духовный смысл (главным образом благодаря слову «духом», см. выше). Нищета в Ветхом Завете была символом безграничного доверия Богу как единственной жизненной опоре, единственному подлинному богатству [762] .
761
Charpentier E. P. 78.
762
См. Сорокин А., прот. С. 184.
96. Страсти по Матфею
Мф. написано для христиан, которые уже уверовали и хотели укрепить свою веру. В страстных главах евангелист желает раскрыть смысл смерти Христа.
Обращаясь к христианам из иудеев, св. Матфей показывает, как Бог осуществляет Свои обетования — точнее, как эти записанные в Писании обетования исполняются в Иисусе. Один из акцентов: в лице своих вождей иудейский народ отрекся от Иисуса, и обетование отныне принадлежит другому народу — Церкви. Но и она тоже должна быть бдительной, так как всегда есть соблазн и опасность не последовать за Иисусом.
С одной стороны, явно подчеркиваются могущество и власть Иисуса: Он есть Сын Божий; Он знает, что с Ним произойдет. Но в то же время, Он добровольно принимает все, и это все происходит потому, что Он его предвидит. Такую власть дал Ему Отец, и с ее помощью Он мог бы избежать смерти. Но Он добровольно принимает ее, и она знаменует конец времен, устанавливая новый мир, Царство Божие, в котором мы и должны жить.
Рассказывая о заговоре первосвященников (26, 1-5), евангелист отвечает на два возможных соблазна. Во-первых, как Сын Божий может быть предан смерти? Вкладывая слова в уста Иисуса, Матфей показывает, что Иисус Сам направляет события или, точнее, Он властвует над событиями? (Примечательно «тогда» в ст. 3.) Во-вторых, как могли религиозные вожди, которые должны были узнать Мессию, проклясть Его? Евангелист поясняет и этот парадокс: они поступают так, ибо сказано в Пс. 2:
Князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его (Пс. 2, 2).
Стт. 3-4 стилистически близок к словам псалма:
3 Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, 4 и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить (Мф. 26, 3-4).
Писание исполняется в том, что Иисуса покидают ученики (см. Мф. 26, 31), и в том, что Его продали за плату раба (см. Мф. 27, 9). В Иисусе, таким образом, продан Сам Бог — Тот, Кто является высшей жизненной ценностью Ветхого Завета.
В рассказ о суде у римского префекта (26, 11-26) св. Матфей вводит эпизод с женой Пилата. Так усиливается впечатление, что даже римляне признают: Иисус невиновен. Пилат умывает руки, а народ подтверждает свою ответственность за эту смерть:
Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25).
В Мф. и особенно в повествовании о Страстях отчетливее, чем в других Евангелиях, различим антииудейский подтекст (в этом отношении с ним может быть сопоставимо
Смерть Иисуса знаменует конец истории и начало нового мира (см. выше). Завеса в храме раздралась надвое, земля потряслась, «расселись» камни, святые восстали из гробов и вошли в Иерусалим (Мф. 27, 51-53).
Первосвященники же запечатывают гроб, ставят там стражу (27, 55-61). Но сила Воскресшего сокрушит эти попытки. Правда, все те же первосвященники — ветхий Израиль, не принявший Христа, — по Воскресении распускают слух, что мертвого Иисуса выкрали ученики.
Итак, история просто закончилась, и все? Нет, напротив, Мф. заканчивается началом! В конце ночи смерти занимается заря и свет Воскресения, новой жизни, новой истории. Теперь следует идти и сделать так, чтобы учениками, Церковью стали все народы земли. Христос же пребудет в Церкви до самого скончания века (см. Мф. 28, 19-20).
§ 20. Труды св. Луки: Евангелие и Книга Деяний святых апостолов
Подход св. Луки к изложению Благой вести отличается хотя бы уже тем, что свой труд он написал в двух томах: 1) Евангелие (Благая весть об Иисусе Христе и 2) Книга Деяний святых апостолов (Начало истории Церкви как распространение Благой вести). Это обстоятельство — двучастность труда св. Луки — ни в коем случае нельзя недооценивать [763] . Оно не бросается в глаза, а зачастую и вовсе остается в тени, что объясняется несколькими причинами. Во-первых, не всякий читатель Нового Завета сразу может догадаться, что Деян. принадлежит тому же автору, который написал третье каноническое Евангелие (хотя это следует из Лк. 1, 1-4 и Деян. 1, 1). Во-вторых, эти две книги отличаются друг от друга в жанровом отношении. В-третьих, они принадлежат к разным разделам Нового Завета, что отражено и в литургической жизни (Лк. относится к Евангелиям, а Деян. — к Апостолу).
763
«Как вторая часть исторического труда Луки, Деян. представляют собою прямое продолжение Третьего Евангелия». — Кассиан, еп. С. 322.
Мы же непременно будем иметь в виду их тесную смысловую связь, хотя, разумеется, Лк. как одна из канонических версий Евангелия имеет и самостоятельную ценность новозаветного первоисточника наивысшей пробы — наравне с Мф., Мк. и Ин. Что же касается Деян., то мы уже обращались к ней, пользуясь ею как основным «справочником» по истории первоначальной Христианской Церкви, когда Предание об Иисусе выражалось и сохранялось в первоначальных устных формах (см. гл. IV). Благо, Деян. не только несет на себе печать писательского труда и богословского творчества Луки, но является добросовестным и надежным историческим трудом.
Об этом удивительном сочетании и о других характерных для трудов св. Луки особенностях пойдет речь в этом параграфе.
97. Община Луки
Нельзя точно сказать, в каком конкретно месте или даже регионе находилась община [764] , к которой принадлежал и где писал св. Лука (в отличие от свв. Марка и Матфея, о которых мы можем хотя бы приблизительно сказать, что первый писал в Риме, а второй — в Иерусалиме или по крайней мере в Сиро-Палестине). И все же можно с большой долей уверенности представить себе тип той общины, где могли быть написаны Лк. и Деян. Это община, родившаяся среди культурных греков на языческой территории. Такое могло быть, например, в Антиохии (Сирия) или в Филиппах (Македония) — регионах очень различных географически, но во многом схожих по своему эллинскому культурному фону. В этом смысле труды Луки можно причислить к лучшим образцам греческой словесности с соблюдением ее жанровых норм (см. ниже), стилистических требований и языковых особенностей.
764
См. Кассиан, еп. С. 311-2.