Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков
Шрифт:
Ф. Фаррар 2 . С. 81–82.
Мычание волов, блеяние овец, вавилонское смешение языков, выкрикивания и споры торгашей, звон монет и бренчание весов, к тому же, быть может, и не всегда верных, все это было слышно издалека и заглушало пение левитов и молитвы священников…
А. Лопухин. С. 202.
Не недостаток другого места был причиною, что часть храма превратили в торжище. Внизу при подошве горы, на коей стоял храм, и за его оградою довольно оставалось пустого пространства, где
Архиеп. Иннокентий. С. 91.
Сами первосвященники занимались разведением голубей для продажи их по высоким ценам.
Архиеп. Аверкий. С. 86.
Святотатство это усиливалось еще оттого, что в этой торговле тайно участвовала высшая иерархия. Так, продажа голубей в значительной степени тайно находилась в руках священнической аристократии, и сам первосвященник Анна получал особенно большие барыши от своих голубиных лавок на горе Елеонской.
А. Лопухин. С. 202.
…И дом всемирной молитвы походил на вертеп разбойников!
Архиеп. Иннокентий. С. 90.
Только небольшая часть сопровождавшей Иисуса огромной толпы могла войти в так называемый «Внешний» двор храма, har habajit, двор «язычников», отделенный от двух следующих внутренних дворов, куда разрешался доступ одним сынам Израиля, с каменной решеткой и с остерегающей язычников надписью: «Входящему смерть». Великолепные притворы с исполинскими, в двадцать локтей вышины, столпными ходами из белого мрамора, с резными потолками из кедрового дерева и помостами из разноцветных каменных плит окружали Внешний двор.
Здесь увидел Иисус великое Гананово торжище: скотный и птичий двор; множество лавок и лавочек, где продавались жертвенная соль, мука, елей, вино и фимиам; множество меняльных столов и прилавков, где паломники со всех концов земли обменивали римскую «нечистую» монету с изображением кесаря на «святое серебро», древний тирский зекель, потому, что в нем только могла вноситься храмовая дань. Звон серебра на меняльных столах; хлопанье голубиных крыл в бесчисленных клетках; брань, клятвы, крики, вопли торгующихся так, как только сыны Израиля торговаться умеют; жалобное блеянье овец и мычанье быков, чуявших кровь близкой жертвенной бойни, — все сливалось в один оглушительный хор. Гнусная нажива, обман и грабеж царствовали здесь, у самого сердца храма, — у Святая Святых.
Д. Мережковский. С. 442–443.
Нечестивое и небрежное обращение со священными предметами оскорбляло религиозное чувство Иисуса, иногда доходящее до крайности.
Э. Ренан. С. 178.
…Сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.
Иоанн. 2:15.
Он велит выйти также продавцам голубей, хотя и не так строго; голуби были жертвой бедняка, и присутствие их, как символа невинности и чистоты, менее оскорбляло и оскверняло храм. Однако и торгующим голубями Он властно сказал: «Возьмите это отсюда»…
А. Лопухин. С. 203.
…В несколько минут животные выгнаны, столы и сидения перевернуты, мешки с деньгами
Архиеп. Иннокентий. С. 92.
Сделать это, конечно, не мог бы один: народ помогал Ему. Как бы иначе Он мог разорить все эти нагороженные лавки и лавочки, опрокинуть все меняльные столы и столики, очистить весь огромный Внешний двор от звериной и человеческой нечисти? Очень вероятно, что и Ему самому бич пригодился, чтобы гнать не только четвероногий скот.
Так же вероятно и то, что гонимые, бегущие после первого удивления и страха остановились, опомнились и начали сопротивляться, так что дело обошлось не без драки, а может быть, и не без крови. Вспомним, что у Двенадцати были мечи, — по крайней мере два: один у Петра, а другой, может быть, у Иоанна, «Сына Громова», и что в последнюю ночь будут они защищать Любимого до крови. Так же, конечно, и теперь готовы были Его защитить в этой самой неистовой из всех человеческих толп — иудейской, где казалось, что не одна половина дерущихся идет на другую, а все против всех в общем побоище…
Д. Мережковский. С. 445.
Даже священники, фарисеи, книжники и левиты, несмотря на свою гордость и формализм, не смели порицать такого действия, которое могло бы быть совершено и Неемией, и Иудой Маккавейским, (знаменитые иудейские защитники веры. — Е. Г.) и которое согласовалось во всем с самыми чистейшими и лучшими их преданиями. Неизвестно, были ли они свидетелями этого события: но если были, — то опомнившись от удивления, злобы и поражения, а если не были, — то, услыхав о событии, они вскоре пришли к Иисусу, и, хотя не смели порицать Его поступка, однако же с негодованием стали требовать какого-нибудь знамения в подтверждение того, что Он имеет власть действовать таким образом…
Ф. Фаррар 2 . С. 83.
…Обратившись к устрашенной толпе, Он объяснил ей свое право, сказавши: « Дома Отца Моего не делайте домом торговли»…
А. Лопухин. С. 203.
Он и не ждал, что священнослужители попустят столь открытому вызову. «Какою властью Ты это делаешь? Или кто Тебе дал эту власть, чтобы это делать?» — спросили они. Иисус на такие вопросы часто вопросом и отвечал. Здесь Он напомнил им о своем предтече, Иоанне Крестителе, спросив: был ли тот пророком Бога или просто еще одним вожаком сектантов? Удар был точен — официальные религиозные лидеры недоверчиво смотрели на Крестителя, но из-за его огромного влияния на людей не могли осудить его открыто. «Не знаем», — лукаво ответили они. «Тогда, — сказал в ответ Иисус, — и Я не скажу вам, по какому праву это делаю». Смысл тут такой: есть власть, которая сама себя определяет. Или ее признают, или нет; а если нет, то и говорить больше не о чем…
Ч. Додд. С. 120.
Тут, в первый раз, эти вожди иудейского народа выступили с затаенным ожесточением против Спасителя мира, и при виде праведного дела не просто просили доказательства, достаточного для того, чтобы убедить их в Его Божественном праве на такие решительные и властные действия, а требовали сверхъестественного знамения, которое только одно и могло, по их собственному разумению, заставить их ожесточенные и закоснелые сердца поверить этому праву. Поэтому Христос отверг их требование, но в то же время дал понять, что требуемое ими знамение со временем будет им дано. «Разрушьте, — сказал Он, — храм сей, и Я в три дня воздвигну его».