Хромой из Варшавы. Книги 1-15

Бенцони Жюльетта

Грешили на цыган, что несколько дней стояли табором неподалеку от замка и к вечеру свадебного дня покинули свою стоянку. Пустились за ними вслед и догнали, что не составило труда, поскольку этот бродячий народ никуда не торопится. Но и у цыган ее не нашли. Веселая свадьба закончилась трауром. Гости разъехались, а бедный Флавакур продолжал искать свою нареченную, пока ужасная мысль не пронзила его сердце. Объяснение подсказала одна добрая душа, без подобных доброхотов не обходится ни одна трагедия. По мнению этой доброй души, искать Изабель не стоило, потому что она исчезла сразу же, как только началась игра в прятки, исчезла с тем, кого втайне любила.

Для госпожи де Нуармон объяснение показалось невероятным. Она приняла бы падение своей красавицы в ров или со скалы в пропасть. Оплакала бы дочь, разорванную дикими зверями в лесу, через который вез ее похититель, когда-то отвергнутый ею влюбленный юноша… Девушка была хороша собой и поклонников у нее было немало. Но что бы ни случилось на самом деле, в замке воцарился траур, а еще через какое-то время появилась легенда о даме в белом, которая, плача, бродит по ночам в окрестностях замка.

– А что стало с матерью Изабель?

– Три или четыре года она еще прожила в замке, потом не выдержала, заперла его, оставив на попечение сторожа, чтобы не разграбили, и удалилась в монастырь Благовещения, где и окончила свои дни в слезах и молитвах. Нет сомнения, что она поставила этот крест и положила могильный камень.

– Какая ужасная история! Но вы…

– Вы хотите спросить, какое я имею к ней отношение и почему привожу сюда цветы?

– Честно говоря, да… Но простите мою нескромность…

– Ну что вы. Вас никто не посмел бы заподозрить в нескромности. Дело в том, что моя бабушка с материнской стороны была подругой госпожи де Нуармон, наверное, единственной подругой, которая у нее осталась. С самого детства я находилась под впечатлением этой грустной истории, и после смерти бедной женщины пообещала себе, что каждый год в день трагической свадьбы буду класть цветы на забытую всеми могилу.

– А молодой супруг? Что стало с ним?

– Он принял постриг в монастыре Монбенуа и умер там лет через десять.

– А кому принадлежит этот замок?

– Государству, но оно о нем не заботится. И замок потихоньку разрушается.

Беседуя, женщины подошли к кресту, перед которым Клотильда опустилась на колени, в руках у нее оказались щетка и тряпка. Цветы она передала госпоже де Соммьер.

– Я всегда здесь немного прибираюсь, – сказал она. – Слежу, чтобы надпись была видна.

Надпись гласила: «Изабель де Нуармон, виконтесса де Флавакур 1867–?»

А под ней курсивом изречение.

Едва под руками Клотильды стали появляться слова этого изречения, как госпожа де Соммьер вскрикнула, не в силах скрыть изумления.

– Кто? Кто это написал?

– Думаю, что госпожа де Нуармон. Но почему вы так побледнели?

– «Она там, откуда нет надежды на возвращение»! Именно эту фразу произнес негодяй фон Хагенталь прошлой ночью в замке Гранльё. Думаю, не без причины. Господи! Неужели они заточили ее здесь?

Клотильда, окаменев, посмотрела на маркизу, потом опомнилась и лихорадочно заторопилась.

– Вы правы! Мы немедленно возвращаемся! Немедленно!..

Две минуты спустя они уже мчались обратно так быстро, как только могли, чтобы не сломать себе шею. Лотаря, Альдо и Адальбера дамы нашли в библиотеке.

– Кажется, мы знаем, где Мари-Анжелин! – объявила Клотильда с порога, задохнувшись, словно проделала весь путь бегом.

Она принялась рассказывать, голос ее прерывался от волнения, и брат, не принимая всерьез ее рассказ, попросил:

– А может быть, ты немного успокоишься, пока госпожа де Соммьер расскажет все по порядку?

Мне кажется, ее картезианская [486] натура лучше справится с этой задачей.

– Я прихожу в ужас, когда меня называют последовательницей Декарта, – запротестовала маркиза. – Клотильда к тому же не исказила ни единого факта. И вместо того, чтобы придираться, давайте поедем туда и как следует осмотрим замок.

486

Картезианство – философское учение, основанное Рене Декартом и признающее разделение мира на две самостоятельные и независимые сферы (материю и мышление), а также теорию враждебных идей.

Лотарь, не скрывая, относился к поездке скептически. Зато Альдо сразу загорелся:

– Лично я еду немедленно! Ты, надеюсь, тоже тут не останешься? – обратился он к Адальберу.

Тот возмущенно вспыхнул:

– Нет, я останусь! Буду вязать носки!

Лотарь махнул рукой и двинулся к двери, приказав слуге положить в машину лопаты, заступы и другой инструмент. Адальбер и Альдо поспешили за ним.

Не прошло и десяти минут, как два автомобиля были готовы к отъезду. В них расположились все, кто только был способен держать лом или лопату. Не забыли и о сумке с медикаментами, бинтами и всем необходимым для оказания первой помощи. Однако возникла заминка с маркизой. Учитывая ее возраст, Клотильда вполне справедливо предположила, что это предприятие могло быть для нее опасным. Маркиза и сама поняла это.

– Поезжайте без меня, – сказала она с улыбкой, вложив в нее все свое мужество. – Вам вполне хватит одной стонущей калеки с поврежденной ногой!

– Пожалуй, и я останусь дома, – решила Клотильда. – На случай, если нашу дорогую Мари снова охватит страсть к телефонным разговорам.

Обе женщины проводили взглядом отъезжающих, и сердца их болезненно сжались.

Пока друзья добирались до Нуармона, солнце успело спрятаться за грозными тучами, которые все темнели и темнели по мере того, как они поднимались все выше в горы.

– Развалины и в хорошую погоду не радуют, – пробурчал Лотарь, – а если пойдет дождь, то это место и вовсе станет зловещим. Как вы сами понимаете, посетителей тут не слишком много. Уверен, что и сторожа сейчас не будет на месте. Думаю, он отыскал себе более приятное местечко, чем этот замок в дождливые дни и в темные ночи.

– А что здесь сторожить? Зрелище, конечно, впечатляющее, но замок почти полностью разрушен.

– Нет, сохранилось несколько покоев, – объяснил Лотарь. – В прошлом году замок был признан историческим памятником и его внесли в список особо охраняемых объектов. Это самое меньшее, что могли сделать, ведь он был самой мощной пограничной крепостью. Здешний сторож зарабатывает несколько су в хорошую погоду и во время каникул. Вряд ли он помешает нам сегодня. Да и наши дамы его не видели.

– Дождь поможет сохранить свежесть роз мадемуазель Клотильды, – заметил Адальбер, оглядывая крест и надпись на могильном камне.

Заметив у ворот, которые, как ни странно, сохранились, заржавленную цепочку с колокольчиком, он потянул за нее. Раздался глухой надтреснутый звук. Но этот звук, шедший словно бы издалека, не разбудил больше никого, хотя в колокольчик позвонили еще раз и еще.

– Я же говорил, что здесь никого нет, – снова пробурчал Лотарь. – И чтобы попасть внутрь, нам придется лезть через стену.