Хромой из Варшавы. Книги 1-15
Шрифт:
– Я полагаю, вы не археолог? Обычно высшая аристократия не обременяет себя работой...
– Ошибаетесь! Я антиквар, специалист по старинным драгоценностям.
Ха-ха! Начинаю понимать, но боюсь, пребывание здесь вас разочарует: все ценные предметы, найденные с 1846 года в дороманских захоронениях в окрестностях соляных копей, высоко в горах, хранятся теперь в Музее естественной истории в Вене. Кое-что осталось здесь, в нашем маленьком местном музее, но не самые лучшие. Во всяком случае, вряд ли вам тут удастся что-то купить.
– А я и не собираюсь, – отозвался Морозини с улыбкой, способной обезоружить
Профессор внезапно обиделся:
– Зря вы пренебрегаете украшениями нашего периода! Они сделаны из чистого золота, а некоторые очень красивы... Здесь была развитая цивилизация. Жившее здесь племя имело не кельтское происхождение, как поначалу предполагалось, скорее они были иллирийцами. Вероятно, они принадлежали к торговому поселению, описанному Геродотом, к тем, кто селился на скрещении больших дорог, по которым текли грузы железа, соли и амбры. Советую вам подняться к башне Рудольфа, чтобы увидеть некрополь, наиболее древние могилы которого свидетельствуют о том, что изначально здесь соблюдался обряд сожжения умерших...
Профессор был явно доволен, что напал на неофита, и, не обращая внимания на своего французского собрата, делал настоящий доклад, в который Адальберу, несмотря на героические усилия, так и не удалось вставить ни словечка. Альдо развлекался, принимая игру и слушая старого ученого с лестным для того вниманием, пока не отвел взгляда. И было из-за чего! Высокий человек крепкого сложения, выдававшего недюжинную силу, появился в зале и подошел к Георгу Браунеру, протиравшему за стойкой бокалы.
Незнакомец был в другой одежде, но фотографическая память Морозини сразу же восстановила обстановку, в которой Альдо видел этого человека в прошлый раз: именно он сопровождал таинственную даму в черной кружевной маске, сидевшую в ложе Оперы. Теперь на нем было надето что-то вроде ливреи на венгерский лад – с черными брандебурами и серебряным галуном, но лицо было, безусловно, то же. Однако недовольный голос Шлюмпфа вернул Альдо к реальности:
– Вы меня больше не слушаете, князь?
– Слушаю, слушаю, извините! Вы сказали... Господи, как было трудно не отводить взгляда от этого старого болтуна! К счастью, Адальбер, заметив, что произошло нечто необычное, пришел на помощь:
– С вашего позволения, господин профессор, не скрою, что похоронные обряды Гальштата меня всегда немного озадачивали. Ведь с течением времени воины перешли от сожжения умерших к погребению...
– Очень возможно, под влиянием кельтов...
– Но почему же тогда в некоторых могилах находят кальцинированные скелеты?
На этот раз попытка переключить внимание Шлюмпфа на коллегу удалась, и Альдо смог продолжить наблюдения. Человек в ливрее потягивал пиво у стойки, болтая с Георгом. Но кружка вскоре опустела. Смутная улыбка, короткий поклон – и незнакомец заспешил к выходу.
– Простите, я на минутку! – бросил Альдо собеседникам. Никакая сила на свете не могла бы помешать ему в этот момент пуститься по следу загадочного незнакомца.
Хотя ему пришлось продираться сквозь развеселую толпу, охотник успел выскочить на маленькую площадь у озера как раз вовремя: его дичь сворачивала направо в проулок, куда он вслепую и бросился.
Вернувшись на постоялый двор, Морозини принялся искать Браунера, но не нашел: хозяин, казалось, улетучился. Проходившая мимо с нагруженным пенящимися кружками подносом Мария сказала ему, что муж спустился в погреб почать новую бочку. Князь, вздыхая, вернулся к своим собеседникам, все еще поглощенным погребальными обрядами Гальштата, что, впрочем, не помешало профессору без особых церемоний поинтересоваться, куда, черт побери, его носило.
– Я был у себя в комнате, – ответил Альдо. – Пошел принять таблетку аспирина, чтобы задавить мигрень в самом начале. Все это, наверное, из-за шума, а может, и из-за пива...
– Наше пиво еще никогда и никому не причиняло вреда! Вам бы лучше пойти прогуляться. Воздух – главное лекарство в наших горах, где, кстати, можно вылечить все болезни. Здесь – истинный рай для здоровья, и вам, живущим в ваших задымленных городах, хорошо бы почаще им пользоваться. Веками наши края приносят пользу...
Морозини открыл было рот для протеста: назвать «задымленным городом» его милую Венецию, похожую на розу, распустившуюся на воде! Это же надо такое выдумать! Но Альдо не удалось вымолвить ни слова: подогретый шнапсом престарелый болтун начал новую речь, так что волей-неволей пришлось проглотить обиду.
Так прошло еще около часа, прежде чем профессор Шлюмпф, вытащив из жилетного кармана огромные серебряные часы-луковицу, не объявил, что ему уже пора отправляться на покой. Однако он не позабыл условиться о свидании со своими «выдающимися собратьями» (профессор выпил столько водки, что ему уже было все равно, кто археолог, кто антиквар), чтобы завтра же проводить их к раскопкам.
– Только этого не хватало! – проворчал Морозини, когда они поднимались к себе без особой надежды заснуть, ибо празднество внизу было в самом разгаре.
– Забудь про это! Скажи лучше, куда это ты понесся совсем недавно, будто затравленный заяц? – поинтересовался Адальбер.
– Ты не заметил высокого человека, зашедшего пропустить кружечку в компании с нашим хозяином? Он походил на монгольского вождя в отставке.
– Заметил. Более того, мне показалось, что ты ринулся именно за ним.
– И не зря. Этого человека я видел в венской Опере, я бы не сказал «в компании», но в распоряжении пресловутой Эльзы. Совершенно очевидно, что он охранял ее.
– Ну, и?.. Тебе удалось понять, куда он пошел?
– Увы, нет. Я потерял его на ближайшем повороте. Не было видно ни зги, а эта чертова деревня выстроена по плану, который разве в бреду привидится. Сплошные лестницы, проулки, тупики, и когда не знаешь...
– Но дичь, за которой ты охотился, направилась к нашему замку?
– Нет, и в этом я уверен! Он, выйдя из гостиницы, свернул направо.
– Это уже кое-что. Остается лишь задать несколько ловких вопросов нашему славному Георгу...