Хромой из Варшавы. Книги 1-15
Шрифт:
Госпожа Моро жила в самом центре старого города в старинном красивом доме неподалеку от церкви Святого Николая. Это была еще довольно молодая женщина, но ее тонкое лицо под шапкой седых волос, сурово стянутых в пучок, хранило следы перенесенных страданий. Она приняла Морозини с учтивостью, свойственной тем, кто долгое время жил при королевском дворе. Он представился антикваром, который ищет для своего друга коллекцию вееров, некогда принадлежавшую покойной императрице Мексики.
— Она очень любила веера, и, позволю себе заметить, их у нее было огромное количество. Это нормально для молодой женщины, которая долго жила в Милане, Венеции, Триесте и в Мексике. Она высоко ценила эти предметы роскоши,
— Куда же исчезли остальные?
— Я уже говорила вам, что она их часто раздаривала, как тот, который я вам сейчас покажу. Но его я не продам. Надеюсь, об этом мы договорились?
— Я искренне сожалею, но мне бы очень хотелось хотя бы взглянуть на него. — Альдо удалось скрыть разочарование за улыбкой. — А что стало с другими веерами?
— Вы хотите поговорить обо всей коллекции или о последних шести?
— Давайте начнем с коллекции и закончим, как полагается, последними.
— Когда болезнь императрицы только начала проявляться и она жила почти как затворница у австрийцев в одной из пристроек замка Мирамаре, некоторые веера были украдены. Другие сгорели при пожаре, разрушившим замок Тервуерен, куда ее поселила королева Мария Генриетта после того, как императрицу привезли в Бельгию. И она сама сломала многие веера во время приступов болезни, которая изолировала ее от остального мира.
— Эти приступы часто повторялись?
— К концу ее жизни их становилось все больше. Иногда они были очень тяжелыми. Императрица Шарлотта превращалась в разъяренное животное, она царапала и кусала тех, кто осмеливался к ней приблизиться. Но в периоды ремиссии она была очаровательной дамой, интересовавшейся искусством и цветами в своем саду. Она всегда была одета с иголочки и очень заботилась о своей внешности. Императрица умерла в возрасте восьмидесяти лет, но сохранила свежесть, которая вызывала наше восхищение. Она в молодости была очень Красиной, такой она и осталась в старости.
В голосе женщины прозвучала нежность, хотя ей, разумеется, приходилось присутствовать при упомянутых приступах. Тонкий шрам, пересекавший ее левую щеку, был тому доказательством, но Альдо не осмелился спросить о его происхождении. Он довольствовался замечанием:
— Как у всех красивых и несчастных принцесс, у нее теперь есть свои верные почитатели. Ее имя стало легендой. Я убедился в этом, когда недавно побывал в замке Бушу. Там, в доме привратника, я увидел один из вееров, его хранят, как святыню. Возможно, это один из шести последних вееров, о которых вы говорили, мадам?
— Нет. Этот веер Ее Величество подарили госпоже Лабан вскоре после того, как я поступила на службу… Прошу вас, подождите пару минут.
Не дожидаясь ответа, женщина встала — Альдо тоже поднялся, как того требовали правила приличия, — и быстро вышла. Когда госпожа Моро вернулась, в руке у нее был один из знаменитых кожаных футляров. Она положила его на стол и достала красивый веер с ручкой из слоновой кости с золотой гравировкой. Когда женщина его раскрыла, Морозини увидел полотно из белых кружев, слегка пожелтевших от времени.
— Это был один из любимых вееров Ее Величества. Красивый, не правда ли?
— В самом деле… И тем ценнее он для вас! А футляр похож на тот, что я видел у госпожи Лабан, — Альдо без колебаний взял
— Футляры отличались только размерами, оформление у всех было одинаковым.
Открыв его, Морозини практически сразу же положил его обратно на стол. Этот футляр тоже не имел двойного дна.
— Могу ли я теперь узнать, что стало с остававшимися у императрицы веерами?
— Они были самыми красивыми. Их поделили между собой ее сестры и золовка. Принцесса Клементина Наполеон получила один веер, графиня де Лониай, в девичестве эрцгерцогиня Стефания — второй. Третий веер отправили дочери принцессы Луизы, умершей в 1924 году. Еще один веер получила Ее Величество королева Елизавета… И последний веер… Я даже не помню, кому его отдали. Полагаю, решение приняли уже после моего отъезда.
— Возможно, веер был передан одной из принцесс Орлеанских?
— Они только лишь кузины, и потом, которую из них предпочесть? Нет, я действительно ничего больше не знаю. Теперь вы сами видите, что вашему другу лучше отказаться от поисков коллекции императрицы Шарлотты и довольствоваться тем, что он уже имеет. Поверьте, мне искренне жаль!
За обязательной чашечкой кофе разговор продолжился, но говорили теперь уже о разных мелочах. Альдо вернулся в машину и отправился обратно в Париж. Впервые у него возникло очень неприятное чувство, будто он ловит пустоту. Где же искать этот злополучный футляр с двойным дном?
Он плохо представлял себе, как станет просить дозволения у правящей королевы и трех принцесс осмотреть их семейные реликвии. И даже если ему повезет, каким образом он сможет забрать драгоценности? А время уходило, словно вода в песок Три месяца закончатся быстро…
Наиболее простым решением проблемы стала бы публикация оговоренного объявления в газетах. Князь отправился бы на встречу с мошенниками, а люди Ланглуа тайно следили бы за ним. Безумие! Это значило недооценивать врага, который, без сомнения, тоже об этом уже думал. И тогда развязка истории была бы драматической! Его могли убить пли, что еще хуже, взять в заложники и заставить присутствовать при мучениях дорогого ему человека, кто бы это ни был. Его память все еще хранила воспоминания о мерзком смехе гиены…
И тут в голову князя пришла другая мысль. Вобрен попал в ловушку из-за фальшивого ожерелья. Подделку назвал грубой и сам похититель. Но ведь можно изготовить искусный дубликат, который введет в заблуждение не одного эксперта. Для этого необходимо найти мастера, которому Симон Аронов поручил воспроизвести недостающие геммы из пекторали Первосвященника [294] . Альдо не знал ни имени этого человека, ни его местожительства. Но если пойти по этому пути, легче будет выпутаться из сложившейся ситуации. Ведь скорее всего, бессмысленная гонка за веером с вероятностью в девяносто девять процентов окончится ничем. Нужно поскорее расспросить Адальбера, который работал с Хромым из Варшавы задолго до их встречи…
294
См. предыдущие романы серии «Хромой из Варшавы».
Альдо почувствовал прилив энергии, нажал на акселератор и помчался вперед, стремясь как можно быстрее преодолеть двести километров, отделяющие Валансьен от Парижа. Он останавливался только для того, чтобы заправить автомобиль и выпить чашку кофе.
В восемь часов вечера Морозини остановил машину возле роскошного и строгого здания, в котором жил Адальбер. Стемнело. Альдо поднял голову, увидел освещенное окно кабинета хозяина и понял, что тот дома. Игнорируя лифт, князь поднялся по лестнице на антресоли. Лакированная дверь со сверкающей медной отделкой открылась, и Морозини приветствовал явно обрадованный его приходом Теобальд: