Хроника Эрио
Шрифт:
Эрио знала, что Госпожа весьма одинока, но не задумывалась о причине. Если она действительно намного сильнее всех, и при этом считает всех, кто слабее, недостойными дружбы… Впрочем, много ли у самой Кошки было друзей? Но у неё есть Шель, а у Госпожи…
«Вы что себе позволяете, соплячки?! Кто дал вам право жалеть Меня?! Это настолько нелепо, что даже не смешно!»
«С твоим характером тебя только и остаётся, что пожалеть. Хочешь, поглажу по головке, бедняжка?»
«Хм-м,
«Госпожа, я из общества, в котором такие предрассудки давно изжиты. Так что твоя попытка сменить тему и перейти на личности выглядит очень печально.»
Эрио чувствовала той самой интуицией, что они с Коми перешли незримую черту, и сделали то, что Госпожа обозначила «сложной» задачей.
«Знаешь, чему Меня научила очень-очень долгая жизнь? Не торопиться.»
Кошка не знала, прозвучало это больше трагично или зловеще, но верила, что Госпожа в конце концов сменит гнев на милость. По крайней мере, ей этого сильно хотелось.
Глава 9
– Как ножки?
– Всё хорошо. Пойдём дальше.
Шель продолжала упорствовать, не желая становиться балластом. Кошка вздохнула и продолжила движение, стараясь идти медленнее привычного. Иногда она забывалась, поглощённая мыслями и наблюдением за лесом. Тогда приходилось корить себя и постепенно замедляться, чтобы не давать сестре поводов поворчать.
– Постой.
Они прошли совсем немного, когда Шелли потянула за верёвочки. Эрио тут же сняла лук и прислушалась, но в этом ей с сестрой не потягаться.
– Там люди, дерутся.
Шель ткнула в сторону, где должен находиться тракт. Ветер, сегодня особо разбушевавшийся, дул туда же, а значит дорога находилась ближе, чем казалось.
– Посмотрим, или?..
– Издали.
Эрио догадывалась, что сестрой двигали вовсе не доброжелательные чувства, а простецкая практичность: если дерутся – значит есть что-то ценное, а вещички попроще могут и оставить. Конечно, заниматься подобным – плохо. Однако разок это уже помогло выжить. Конечно, теперь у них есть деньги, да только кто знает, когда появится возможность купить того же зерна.
– Ладно, но будь готова бежать.
Спустя пару минут Кошка и сама услышала громкие мужские голоса. Выбрав деревцо поудобнее, она подсадила сестру на самую нижнюю ветку, передала сумку, и дальше пошла в одиночестве.
Эрио кралась, пригибаясь к земле, когда к разбойникам оставались считанные десятки метров. Густой кустарник мешал обзору, но так же прятал её от злобных глаз. Наконец она нашла небольшую прогалину и узрела в чём-то ожидаемую картину расправы. Мужчины в лохмотьях веселились, набивая брюхо из провизии, которую незадачливый торговец с семьёй вёз, очевидно, куда-то на продажу, пользуясь хорошей погодой. На земле лежало семь тел, восемь, включая лошадь, которой зачем-то перерезали глотку. Три точно принадлежали нападавшим, которых смогли зарубить отец и сын. Но на этом их успехи закончились, как и двух женщин, над одной из которых пыхтел мужчина.
Кошке не нравился
Кошка поднялась и пошла вперёд, ведь деревья мешали, закрывали обзор, давали мизерный шанс убежать, скрыться от возмездия. Всего семь, ровно столько смертей она собиралась подарить, точнее уже шесть – насильник продолжил дёргаться, лёжа на девушке, но подняться ему больше не суждено. Вторая стрела пронзила затылок единственного, кто не предавался чревоугодию, а пытался отрубить лошади ногу. Следующая выбила глаз тому, что смотрел в её сторону.
Лишь теперь до разбойников дошло, что их убивают. Двое пригнулись и полезли под воз. Пусть, умрут чуть позже. Ещё один застыл на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, пока не поймал зубами стрелу и не свалился замертво. А вот последний из живой троицы подобрал с земли щит и выхватил из ножен меч.
– Гра-а!
Прикрыв щитом теловище и голову, он бросился бежать, стремительно сокращая небольшую дистанцию. Эрио не испугалась, просто натянула тетиву так, что дерево жалобно заскрипело. Почти добежавший разбойник споткнулся и упал к её ногам – дерьмового качества щит не сдержал стрелу.
– Д-де-мо-он!
Завопил мужчина, так удобно подставивший спину в попытке убежать. Но лук подвёл, треснул, и стрела угодила в поясницу. Кошка взглянула на развалившегося друга и сильно огорчилась.
– А-а! Сдо-охни!
Последний целый разбойник бросился на неё с копьём в отчаянную атаку. Глупец посчитал её лёгкой добычей без верного лука. Но судьба оказалась к нему не менее жестокой, чем он к своим жертвам. Дурак вступил в лужу крови, вытекшую из главы семейства, поскользнулся на заезженной колее, и грохнулся лицом прямиком в требуху своего покойного собрата, выронив копьё. Кошка рванула к нему и прыгнула в тот момент, когда он встал на колени.
– А-а-пхб…
Врезавшись в грудь, она повалила отвратно воняющее тело на спину и принялась бить когтями, с первого же раза разодрав горло. Но разбойник трепыхался, плевался кровью, пытался защититься руками, за что получал вновь и вновь, пока изорванные в клочья руки не опали, пока лицо не превратилось в лоскуты, пока когти не задели кости позвоночника.
Эрио поднялась, тяжело дыша. Возмездие всё ещё не свершилось до конца. Оставшийся в живых, скорее парень, нежели муж, хныча и роняя слёзы, обгадившийся от боли и страха, уползал в лес, не понимая, что он уже мёртв. Но Кошка милосердна, она отправит его на суд предков без лишней боли.
– Нет-нет-нет… Я не могу, не могу так погипф..
Прыгнув на спину коленями, заставив лицо разбойника утонуть в белизне, она просунула ладонь сквозь колючий снег, ухватилась за кадык, выпустила коготки и рванула в сторону. Кусок тёплой плоти остался в руке, а тело под ней поразила крупная дрожь. Она поднялась, слыша, как пламя постепенно утихает. Возмездие свершилось. Но вместо удовлетворения её захлестнула боль утраты.