Хроника гениального сыщика
Шрифт:
– Круче, чем в городе, а? – насупился Рябов.
Какой-то детина в английской тройке, оставив в стороне шестисотый мерс, сидел на бережку, держа моток крепкой бечевки.
Господин с перевёрнутыми очами оглянулся на нас.
– Клюет? – спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
– Когда как…
– На такую бечеву только акул ловить, – Рябов проницательно заиграл желваками.
– Может, и акул, – господин выхватил из кармана матово блеснувший револьвер. – Проваливайте отсюда!
Рябов дикой кошкой кинулся на грубияна, скрутил его в пару минут.
– Петро, вынимайте наживку! – приказал мне сыщик.
Я стремительно смотал бечеву.
Вместо наживки к ней был привязан зуб человечий.
Бросив бессильно пыхтящего рыбака, Рябов взял этот зуб, поднес к оку.
– Зуб хомо сапиенса, – заключил он. – Больше скажу, скорее всего, это зуб мудрости.
– Зачем он полощет его? – до предела я поднял собольи брови.
– Можно задать этот вопрос иначе. Чей это зуб?
– Развяжите меня, – жалобно прохрипел господин. – Это зуб мудрости… Коренной… Барда Высоцкого…
– Меня зовут Тимофей Квасов, – потирал затекшие руки псевдо-рыбак. – Я король ликероводочной империи «Квасов и сыновья».
– Пили вашу продукцию, – поджал губы Рябов. – Так себе…
– Всему виной конкуренция, – Тимофей закурил «Мальборо», с наслаждением пыхнул элитным дымком. – Именно она заставила меня купить на аукционе «Сотби» зуб гениального менестреля. Мне нужно было резко поднять объём продаж.
– Помогло? – пыхнул я папиросой «Дукат».
– От зуба жидкость перестраивается на молекулярном уровне. От него исходит эманация анархии, вседозволенности и пьянства, – Квасов облизнулся, потер седые виски. – Люди от простой воды превращаются в алкоголиков. Это мне и лаборанты подтвердили.
– Вызывая тотальный алкоголизм, вы льете воду на мельницу конкурентов. Где логика? – Рябов ястребом глянул на Квасова.
– Да… – глухо подтвердил алкогольный магнат. – Это соображение пришло мне, увы, позже. Всё-таки за зуб я вывалил полмиллиона фунтов стерлингов…
– А нет ли у вас других зубов? – вскинулся я.
Тимофей благодарно бросил взор на меня:
– О, вы затронули мою любимую тему! Я коллекционирую зубы великих людей. У меня есть клык Гитлера, резец Гришки Распутина, коренной Мэрилин Монро… Даже молочный зуб Элвиса Пресли!
Рябов взял Квасова за руку:
– Моя к вам нижайшая просьба, швырните в водохранилище другой зуб. Гитлера и Распутина не надо. Есть у вас светлые личности?
– Резец матери Терезы.
– Вот и отлично!
– А мой бизнес?
– Поверьте, дружище, – проникновенно произнёс инспектор. – Даже зуб матери Терезы не вылечит нашу страну от бражничанья. Лишь притормозит чуток.
На другой
Мы с Рябовым посоветовали Квасову переменить зуб. Найти оптимальный вариант методом тыка.
Тимофей последовал совету.
И тут страна забурлила, как прокисшее тесто!
Он коренного Екатерины Великой Россия стала впадать в чудовищное распутство. Он клыка Кутузова слепнуть на один глаз. От резца Нострадамуса граждане начинали массово пророчествовать и оказываться в славной клинике имени Кащенко.
По кругу дело дошло опять до зуба Высоцкого.
Коллекция не бесконечна…
Держава опять забражничала, а мы с Рябовым, обнявшись, запели: «Нет, ребята, всё не так… Всё не так, как надо!»
Сыщик опрокинул в себя фужер водки, потрогал щеку и проникновенно взглянул мне в глаза:
– Петечка, живо к московскому водохранилищу!
– Что такое?
– У меня качается зуб мудрости.
Глава 59
Дудка шамана
Всё было так хорошо, да тут завязалось нечто невообразимое. Состоятельные россияне стали выносить на улицу и оставлять без присмотра своё имущество. Мебель, стопки акций крупнейших нефтегазодобывающих корпораций, брюлики, ассигнации.
Бери не хочу!
А брать, действительно, никто не хотел.
Некому…
Бедняки гуртом отправились в леса. Вырыли саперными лопатками землянки. Питались исключительно морошкой, пескарями да опятами.
Когда же сам президент РФ заявил, что хочет уйти в монахи, а глава православной церкви поведал о горячем желании присоединиться к буддистскому ордену, стало ясно – в государстве творится что-то неладное.
Рябов мучительно играл на портативном саксофоне, нюхал кокаин, потом сидел перед зомбоящиком, тупо глядел неувядающий тележурнал «Ералаш».
Я же, акушер второго разряда, Петр Кусков, принял от безделья пару родов и дико напрягся от предощущения судьбоносного дела.
– Петя, что-то не так… – с горловым клёкотом произнес сыщик. – Меня уже и кокаин не берёт. А с саксофона слетают сплошь синкопы.
– Может, прибегнем к традиционному методу? – я зорко прищурил правый, а затем и левый глаз. – Пробежимся по столице. Вдоль и поперек. Авось негодяй, загнувший поганку, сам попадёт к нам в лапы.
Рябов отбросил на продавленный диван серебряный саксофон и затолкал за пояс брюк именной браунинг.