Хроника гнусных времен
Шрифт:
— Знаю. На Невском. Как хорошо, что вы позвонили!.. Я приеду минут через двадцать. Мы не очень далеко, на Съезжинской.
— Я вас встречу внизу, — сказал Кирилл. Он не ожидал такого натиска. — У вас что-то случилось?
— Да, — сказала она, — я расскажу.
И положила трубку.
Она не вошла, а влетела в прохладный вестибюль и завертела головой, как сорока, отыскивая его.
Кирилл неторопливо сложил газету и поднялся из кресла. Газета была англоязычная и задумывалась
— Госпожа Сотникова!
Она обернулась, придерживая локтем все тот же необъятный портфель, и улыбнулась с облегчением, увидев его.
— Здравствуйте, Кирилл Андреевич.
— Здравствуйте.
У нее было бледное напряженное лицо, лоб влажно блестел, и волосы, не стиснутые заколкой, оказались гладкими и блестящими. На его газету она не обратила никакого внимания. Ему стало смешно.
Когда в последний раз он таким способом хотел произвести впечатление на барышню?
— Господи, это просто счастье, что вы позвонили! Я… совсем не знаю, что мне делать.
— А что вы должны делать? — спросил он неторопливо. — Хотите кофе? Или, может быть, поужинаем? Раз уж у нас такая традиция?
— Какая традиция? — Она посмотрела ему в лицо. Беспокойство было больше ее глаз, не помещалось в них, выплескивалось наружу.
— Что мы внезапно приглашаем друг друга ужинать.
— Да, — сказала она, — можно и поужинать. Только здесь дорого, наверное.
— Ничего, — сдержанно ответил он, — я справлюсь. Не волнуйтесь.
Народу в ресторане почти не было, но она все равно ушла в самый темный угол.
— Мы играем в шпионов? — спросил он, усаживаясь и доставая сигареты. Она печально взглянула на него.
— Не знаю. Я ничего не понимаю, Кирилл Андреевич. И мне страшно.
Кирилл внезапно заподозрил неладное:
— Вы вновь поссорились с вашим фактурным возлюбленным? И он теперь вас преследует? Она посмотрела, на этот раз удивленно.
— С кем? С Кирой? Нет, с ним все в порядке. Дело совсем не в нем.
— А в ком?
Неизвестно, чего он ожидал, но то, что с Кирой «все в порядке», ему не понравилось.
— В моей бабушке, — сказала она, понизив голос, — которая умерла. Помните, я вам рассказывала?
Он все отлично помнил.
— Я даже не знаю, как это сказать. Я мучаюсь уже две недели. Это какой-то кошмар. — Она наклонилась к своему портфелю, волосы упали на бледную щеку, и Кирилл как будто узнал это ее движение — сейчас она вытащит сигареты и будет долго копаться в поисках зажигалки. Она положила сигареты на стол и стала рыться в портфеле.
— Возьмите мою, — предложил он.
— Спасибо. Да где же она? Я же ее сунула! А, вот.
Она вынырнула из-под стола, зажав в кулаке желтую зажигалку.
— Вы только не подумайте, что я свихнулась окончательно. Я совершенно нормальная. И мне кажется, что моя бабушка не умерла от несчастного случая. Мне
Это было так неожиданно, что Кирилл забыл прикурить свою сигарету. Он ничего не говорил ей про пробки и про свои сомнения, тогда в чем дело?
— С чего вы взяли?
— Я нашла фен, — выпалила она и посмотрела по сторонам, — тот самый, который бабушка уронила в воду. Из-за которого она умерла. Мама с Мусей почему-то его не выбросили. Он лежал в шкафчике в ванной. В пакете.
— Ну и что?
— Кирилл Андреевич, это совсем не тот фен. У бабушки был другой.
— Какой другой?
— Я подарила ей фен на день рождения два года назад. Фирмы «Браун». Маленький белый фен. У нее не было другого. Она вообще никаких фенов долго не признавала, считала, что они портят волосы. Так вот. В пакете серый фен. Довольно большой. На нем написано что-то вроде «профешионал», я особенно не рассматривала. Я сразу поняла, что это не тот фен.
— Почему вы уверены, что ваша бабушка именно его уронила в ванну?
— Маме его отдали, как только бабушку… увезли. Я сто раз у нее спросила. Я ничего ей, конечно, не говорила, но она сказала, что его вытащили из ванны. Понимаете?
По горлу у нее прошло движение, и она сильно затянулась сигаретой.
— Никто из нас не жил вместе с ней. Это просто случайность, что я точно знала, какой именно у нее фен. Потому что это я подарила. — Она снова сильно затянулась и неожиданно спросила шепотом:
— Что мне теперь делать, Кирилл Андреевич?
Она спрашивала его так, как будто он был Шерлоком Холмсом, а она перепуганной мисс Мэри или мисс Сарой, обратившейся к нему за советом. Что там он должен сказать по сценарию? Ватсон, это дело как раз на одну трубку?
— Я не знаю, что вам делать, — сказал Кирилл Костромин, — прежде всего, это нужно проверить.
— Ничего не нужно проверять. Это не ее фен. Ее фена в доме нет, я все обыскала.
— Вы кому-нибудь рассказали об этом?
— Нет. Никому.
— Даже вашему Кире?
— Кира тут совсем ни при чем, — сказала Настя с досадой, — я никому не могу про это рассказать, кроме вас.
— Почему кроме меня?
— Потому что вы были тогда со мной в доме и… сочувствовали мне.
— Я не специалист по расследованию убийств.
— Я не прошу вас ничего расследовать. Вы только посоветуйте мне, что делать. Что я теперь должна делать?
— Не знаю.
Она замолчала. Пальцы, стискивавшие зажигалку, разжались, и Кирилл увидел, что рука у нее дрожит. Зажигалка пластмассово щелкнула, взметнулось невысокое пламя, осветило снежную скатерть и тонкие пальцы.
— Из милиции меня пошлют куда подальше, — сказала она и снова щелкнула зажигалкой.
— Пошлют, — согласился Кирилл.
Он все никак не мог осознать, что она толкует ему про убийство.