Хроника либеральной революции
Шрифт:
Вспомним: Горбачев в одночасье был предан почти всей своей командой. С Ельциным такое тоже едва не случилось — в сентябре — октябре 1993-го. Кадровые проколы он тоже допускал постоянно.
Третьяков причислил себя к сторонникам президента: он, дескать, голосовал за него прежде и предполагает голосовать на референдуме, намеченном на 25 апреля. В таком случае, почему «дружески обличительное» письмо с перечислением истинных и мнимых ошибок Ельцина было напечатано именно в день открытия IX съезда, на котором Ельцина собирались скидывать? Спрашивается, куда было торопиться: статья только что написана — 25 марта, — а на следующий день, с пылу, с жару, — уже в газете? Никакого «бинома Ньютона» тут, конечно, нет. Всякий газетчик вам скажет: такие аттракционы проделываются, чтобы вызвать
Это к вопросу о верности и предательстве.
Как бы ни относиться к Ельцину, нельзя не видеть: этот человек сейчас, весной 1993-го, играет ключевую роль в новейшей российской истории.
Вообще-то, согласно бессмертной марксистско-ленинской теории, роль личности в истории, как известно, не очень велика. Непреложные, словно четыре правила арифметики, законы истмата реализуются главным образом через волю народов, классов и лишь в небольшой степени — через помыслы и действия отдельных людей. Российская история, однако, почему-то все время складывается так, что эта самая роль личности оказывается в ней на первом месте. Какой поворот российской судьбы ни возьми, в поворотной точке обязательной найдешь фигуру, на которой все сфокусировано. Иван III, Иван Грозный, Петр Великий… Александр II Освободитель… Уже в наше время — Ленин, Сталин, Хрущев, Горбачев… Фигуры все разные, с разным соотношением плюсов и минусов в оценке их современников и потомков, но тем не менее — фигуры.
Сейчас, в мартовско-апрельские дни 1993-го, из газеты в газету кочуют одни и те же слова — что, в сложившейся ситуации единственным гарантом демократии, единственным гарантом необратимости реформ является президент. Это действительно так. Увы, как не раз уже бывало, тоненькая ниточка, протянутая из прошлого в будущее страны, проходит через ненадежную плоть одного-единственного человека. Небольшое усилие — и она может оборваться.
До сих пор мы видели попытки нейтрализовать президента «законным» образом — путем произвольного перекраивания Конституции и голосования «за отрешение». 28 марта стало ясно, что эти попытки не удались. В этих условиях у оголтелых противников Ельцина вполне может возникнуть мысль о его физическом устранении. Нетрудно видеть, что в отличие, скажем, от Хасбулатова, у которого куча дублеров — Воронин, Рябов, Абдулатипов, Соколов… да почти весь состав Съезда — Ельцин не имеет никакой мало-мальски адекватной замены. Надо ли говорить, что Руцкой, который в случае чего займет место Ельцина, гораздо ближе к противникам Ельцина, чем к нему самому.
Да, Ельцину нет замены. Это грустная, но непреложная истина… Вспоминаются дни недавнего августовского путча. Выход Ельцина из Белого дома 19 августа 1991 года, когда он обратился к народу с танка. Больше всего мы тогда боялись, как бы не раздался откуда-нибудь из толпы щелчок-выстрел, который в одночасье мог бы все решить. Помню митинг на следующий день. Опять та же боязнь: все говорили, что на крышах ближних к Белому дому зданий засели гэкачепистские снайперы. Помню, наконец, митинг 22-го: перед Ельциным, с балкона поздравлявшим народ с победой, телохранители держали бронещиты…
После мы узнали, что 19 августа Ельцин подвергался совсем уж реальной опасности, только чудом ее избежал. Тогдашний командир «Альфы» генерал Виктор Карпухин рассказал, что у него был приказ арестовать Ельцина утром, когда он был на даче в Архангельском, либо же по дороге в Москву и доставить на одну из специально оборудованных точек в подмосковном Завидове, где с ним, естественно, могли сделать все, что угодно. Как говорится, «при попытке к бегству».
«…Мне был известен каждый шаг Ельцина, — вспоминал Карпухин, — арестовать его мы могли в любую минуту и сделали бы это без лишнего шума… И на дороге к шоссе, и под мостом, где это было бы особенно удобно, и на автостраде в Москву. Мои ребята так натренированы, что никто ничего не заметил бы, случайные свидетели просто подумали бы, что какая-то из машин сломалась, а пассажиров пересадили в другую».
Однако
Кто знает, какие приказы, — письменные или устные, — касающиеся ельцинской, а стало быть и всей российской, судьбы, сочиняются сейчас…
«ЧЕМОДАНЫ» РУЦКОГО
После провала импичмента расслабления не наступило. Какое там расслабление: надвигается референдум, надо действовать.
В середине следующего месяца Руцкой решил дать генеральное сражение правительству. И действующему правительству Черномырдина, и прошлому Гайдара. А заодно, естественно, и президенту. Схема атаки была выбрана беспроигрышная: выступить в Верховном Совете и развернуть перед депутатами жуткую картину разграбления страны, смешав при этом в одну кучу обычную уголовщину, коррупцию среди чиновников разных уровней, в том числе высокопоставленных (которая в ту пору действительно расцвела пышным цветом), но, главное, представить дело так, что все это — прямое следствие проводимых в стране реформ.
Выступление состоялось 16 апреля. «На Россию надвигается вал преступности, и только слепой может это не заметить. Он грозит уничтожить фундаментальные опоры государства», — на такой пафосной ноте начал Руцкой свою речь. Далее, впрочем, последовал обычный, хотя и достаточно тревожный, обзор криминогенной обстановки в стране. Цифры, цифры, цифры… Сравнение с предыдущими годами… В общем, что-то вроде отчета на очередном совещании, посвященном преступности. Правда, на этот раз цифры сопровождались эмоциональными комментариями: «На улицах многих городов России чуть ли не обыденным делом стали автоматные очереди и взрывы», «Россияне… испытывают чувство острой тревоги за свою личную и имущественную безопасность» и т. д.
Казалось бы, Руцкому не с руки особенно раздувать проблему преступности: ведь именно он, вице-президент, в ту пору и нес главную ответственность за решение этой проблемы, именно его президент назначил руководителем Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией. Понимая уязвимость своего положения, Руцкой тут же переводит стрелки в другую сторону — в сторону своих политических противников: «Сложившаяся нетерпимая криминогенная ситуация есть не что иное, как прямое следствие избранного пути шоковой терапии». Это сразу же становится главным рефреном его речи: во всем виноваты реформаторы, и никто другой. Они виноваты, во-первых, в том, что выбрали ошибочный курс реформ, а во-вторых, каждый из них и лично на руку не чист. Всякий раз, обвиняя кого-то персонально, докладчик не забывает напомнить о его «демократической» принадлежности.
Руцкой валит в одну кучу все — реальные расследуемые дела, непроверенные факты, просто лживые обвинения в чей-то адрес… Среди реальных дел, например, — тотальное воровство, связанное с выводом из Германии Западной группы войск, крупномасштабные махинации с чеками «Урожай-90»… Эти преступления были хорошо известны, по ним велись расследования, другое дело, что до конца так ничего и не было доведено. Но сюда же Руцкой приплетает, например, и историю с приватизацией находкинского торгового порта за бросовую сумму, равную стоимости четырех «Жигулей», приватизацию пароходства, ремонтного, судостроительного заводов… При этом докладчик патетически обращается прямо к вице-премьеру, руководителю Госкомимущества Анатолию Чубайсу, который, как известно, всегда во всем виноват:
— И кто бы меня ни убеждал, как бы меня ни убеждали вы, Анатолий Борисович, что это делается неумышленно, я однозначно заявляю здесь: все это делается умышленно! И я вам докажу это на любом суде.
Зал встречает эти слова докладчика аплодисментами. Во время выступления Руцкого они звучат много раз. Депутаты в восторге: этакий для них подарок прямо перед референдумом! Теперь-то уж народ точно будет знать, как голосовать.
В действительности Госкомимущество давно отменило приватизацию порта Находки по заниженным ценам, но кто же из депутатов знает об этом? Большинство принимает все за чистую монету, тем паче что излагаемые «факты» докладчик сопровождает истерическими причитаниями: