Хроника либеральной революции
Шрифт:
Примерно в таком же духе прокомментировал выступление Руцкого Анатолий Чубайс. Хотя депутаты и не дали ему слова, он высказал свое мнение перед журналистами:
— Смысл работы и выступления Александра Руцкого состоит не в том, чтобы обнаружить преступников и воздать им должное по закону, а в том, чтобы создать себе политический имидж человека, который изо всех сил борется с коррупцией.
Что касается той части выступления вице-президента, которая была посвящена вопросам приватизации, эта часть, по словам Чубайса, соединяла в себе «реальные факты, расследованные прокуратурой, подтасовки, связанные с реальными фактами, и прямую ложь». К примеру, все нарушения в приватизации находкинского порта, перечисленные Руцким, были вскрыты руководством Госкомимущества России, им же были отменены
Чубайс коснулся также сетований вице-президента, что его Межведомственной комиссии не дают помещения для работы. Вице-премьер представил журналистам справку, согласно которой этой комиссии поочередно предлагалось несколько вариантов — на Лубянке, в Малом Гнездниковском переулке, на Малой Ордынке, на Варварке, — все в центре города, — но ни один из предложенных офисов вице-президенту почему-то не подошел. Наконец о разбазаривании российского военного имущества за границей… Чубайс напомнил, что около двух месяцев назад Ельцин подписал Указ о создании Федеральной службы при президенте РФ по контролю за использованием имущества Вооруженных Сил РФ за рубежом. Согласно этому указу, контроль за деятельностью службы опять-таки был возложен именно на вице-президента. Другими словами, уже около двух месяцев Руцкой лично отвечает за использование армейского имущества за пределами страны. Но пока, по словам Чубайса, ни одного конкретного факта хищений им не вскрыто, ни одного дела в прокуратуру не передано.
Через несколько дней после выступления Руцкого в Верховном Совете, 19 апреля, на «Радио России» состоялся прямой диалог между вице-президентом и Егором Гайдаром. Одновременно он транслировался по второму телеканалу.
Как и в своем выступлении в ВС, Руцкой сразу принялся валить все в одну кучу — факты воровства, коррупции — очевидной или только предполагаемой — и проблемы, связанные с осуществлением реформ:
— Я информировал ВС по проблеме коррупции, а она непосредственно связана с сегодняшним экономическим положением в стране… Если проанализировать весь комплекс действий правительства, называемый сегодня антикризисными мерами… понятно, в каком положении оказалась Россия и граждане России. Достаточно взять экономические показатели 90-го года и 92-го года. Они удручающие. Практически везде, по всем направлениям основных экономических показателей идет спад, и довольно глубокий… Я живой свидетель того, как развивался этот процесс. Мы с Егором Тимуровичем познакомились в самый первый день, как его назначили. Мы имели с ним довольно долгий перспективный разговор и поняли друг друга, поняли, что действительно необходимо и архинеобходимо проведение экономических реформ в России. Потом, где-то через месяц, наши взгляды на старт, с чего начинать, разошлись в корне. Вы видите, к чему привела либерализация цен при монопольной экономике и монопольном производстве. Вы видите, к чему привела финансовая политика, кредитно-инвестиционная политика, налоговая политика и весь комплекс мер. На всем этом фоне — развитие преступных проявлений…
Как и в выступлении перед депутатами, Руцкому очень хочется связать коррупцию с действиями реформаторов, прежде всего — с либерализацией цен. Дескать, он был против, предупреждал, бил в тревожный набат, но его не послушали и вот — получили, что получили.
В общем-то, коррупция всегда возрастает в период социально-экономических катаклизмов. Это азбука. И уверять, что именно такие реформы, как проводившиеся в то время в России, во всем виноваты, — было занятием совершенно бессмысленным.
Кстати, либерализацию цен как первоочередной шаг в реформах, мы знаем, одобрил V съезд нардепов — она не была произвольной выдумкой Гайдара, как любили представлять его противники.
Гайдар оставляет на потом спор о существе начатых им реформ, концентрируя внимание на конкретных обвинениях Руцкого в адрес возглавлявшегося им, Гайдаром, правительства, показывает, что сплошь и рядом эти обвинения основаны на незнании и лжи:
— На мой взгляд, в выступлении моего оппонента в Верховном Совете были очень тесно переплетены два набора сюжетов. Первый — это абсолютно
Мы видели: выступая в Верховном Совете, Руцкой не моргнув глазом обвинил правительство Гайдара в разбазаривании золотого запаса страны. По его словам, незаконным образом — всего-навсего по распоряжению правительства за подписью Гайдара, а не на основе совместного с ВС постановления, как это положено, — были распроданы десятки тонн принадлежащего казне золота (точная цифра не известна — в накладных путаница), так что золотой запас сократился до минимальной величины — 150–200 тонн.
Гайдар:
— Золотой запас Советского Союза быстро сокращался с 89-го по 92-й год. В это время было вывезено 10020 тонн золота. Золотом, естественно, торгуют все страны, и Россия торговала всегда. В 92-м году мы резко сократили объем реализации золота, но вывезли, конечно, не 25, не 31 тонну, а вывезли в общей сложности 98,9 тонны, если быть совсем точным. Резкое сокращение экспорта золота позволило впервые за последние годы прервать тенденцию к разбазариванию золотого запаса и увеличить золотой запас. Он за год возрос с 289,6 тонны до 308 тонн. Вице-президент, естественно, с этими цифрами мог познакомиться. Это никак не 150–200 тонн, о которых он говорил. Второй сюжет — история с компанией «Сеабеко», реализовывавшей по распоряжению Минторгресурса цветные металлы…
По этому поводу Руцкой заявил в Верховном Совете:
— В нарушение распоряжения правительства, руководство Минторгресурса передало монопольное право на осуществление экспортно-импортных операций объемом 700–740 миллионов долларов совместному российско-финляндско-швейцарскому предприятию «Сеабеко». Причем практически без какой-либо системы контроля с российской стороны. За прошлый год компания вывезла за рубеж сырьевых ресурсов из госрезерва России на сотни миллионов долларов. А давайте посмотрим, что же нам вернулось? Поставлено на 2,2 миллиона долларов мясных консервов, причем сомнительного качества. Посчитайте сами эту маленькую разницу между 2,2 миллиона и 740 миллионами долларов.
В дальнейшем фирма «Сеабеко» действительно оказалась в центре громких скандалов, но в данном случае вице-президент опять просто-напросто переврал цифры.
Гайдар:
— На самом деле цветных металлов было вывезено, естественно, не на 740 миллионов долларов, а на 35,4 миллиона (совсем небольшая «неточность»! — О.М.). Из этих денег закуплено на 15 миллионов долларов кокса, что позволило в начале 92-го года, когда была критическая ситуация с коксом, избежать остановки целого ряда предприятий цветной металлургии. На 4,2 миллиона долларов было закуплено мяса, на 12 миллионов долларов — сахара, и 10 миллионов долларов лежат в настоящее время на счете в банке…
Вот и вся история с «Сеабеко».
Далее — сюжет с изумрудами. Фрагмент выступления Руцкого в Верховном Совете, касающийся этой темы:
— Запросто распоряжением № 87 от 16 января 1992 года правительство дает согласие на передачу некоему российско-израильскому предприятию 30 килограммов изумрудного сырья для обработки и реализации готовой продукции на внешнем рынке. Это подарок не на один миллион долларов.
Гайдар:
— Мы действительно изумрудами торговать не умеем. Сейчас ищем пути наиболее эффективного использования этого сырья… В общей сложности было не подарено, а продано 5 килограммов изумрудов, за которые мы получили 266 тысяч долларов, поступившие на бюджетный счет в строгом соответствии с мировыми ценами на соответствующую дату. Вот таких примеров вопиющей неточности я могу приводить множество практически на протяжении всей нашей беседы.