Хроника либеральной революции
Шрифт:
Вновь выйдя на трибуну, Черномырдин поблагодарил депутатов за доверие, произнес все, какие от него ожидались, слова:
— Я за реформу, за углубление реформы, но без обнищания нашего народа (Аплодисменты). Я за то правительство, которое сумеет это сделать вместе с нашим народом, вместе с президентом, Съездом (Аплодисменты).
Упивающийся победой Хасбулатов благодушно вставил реплику:
— С Верховным Советом тоже, надеюсь?
Ну, как же, как же. Куда ж мы без Верховного Совета и его начальника?
Сразу после голосования Егор Гайдар заявил журналистам, что уходит в отставку.
Итак, главная цель, которую ставила для себя оппозиция на съезде — устранение Гайдара, — была достигнута. На смену ему, ученому-экономисту, раздражающему депутатов своим интеллектом, эрудицией, образованностью, интеллигентностью, пришел «красный директор» — человек генетически родственный, близкий и понятный большинству нардепов. Свой в доску. Это было, пожалуй, одно из самых крупных поражений Ельцина за все годы его правления. Именно так расценили случившееся демократы. Отец Глеб Якунин: «Колоссальное поражение. Самое ужасное, что этого не понимает сам президент». Сергей Юшенков: «Это не поражение демократов, а сокрушительный разгром».
Ельцин вполне мог бы этого поражения избежать. Причем избежать, опираясь на принятое соглашение «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации». Достаточно было предложить на пост премьера не Черномырдина, а Гайдара и после того, как депутаты второй раз провалили бы его, назначить Егора Тимуровича вновь и.о. председателя правительства на следующие три месяца.
Скажете — ну что такое три месяца? Стоило ли из-за такой мелочи ломать копья? О, в то время это был весьма значительный срок: за три месяца многое можно было сделать. Главное же — при таком повороте событий Ельцин не вышел бы со съезда побитым, потерпевшим сокрушительное поражение, он сохранил бы лицо.
Почему он капитулировал? Трудно сказать. Побоялся импичмента? Возможно. Не исключено также, что понял: больше не в состоянии нести на своих плечах ответственность за тяжелое положение в стране. Меняя премьера, он как бы снимал с себя этот груз…
Есть какая-то роковая закономерность, как в России рождаются, а после глохнут все благие начинания, призванные сократить разрыв между нами и другими странами, ушедшими вперед.
В начале позапрошлого века император Александр I, вступивший на престол после чрезмерно деспотического, как считалось, правления своего отца Павла I, пожелал «расширить в России свободу». Как именно это сделать, он имел представление самое смутное. Точно так же, как смутное представление об этом имели Горбачев и Ельцин. В таких случаях правитель обычно призывает на помощь человека сведущего и компетентного. Александр в качестве такового выбрал графа Сперанского.
Основная идея этого реформатора — одного из подлинно великих людей России — заключалась в том, чтобы посредством законов и установлений «утвердить власть правительства на началах постоянных и тем самым сообщить действию сей власти более правильности, достоинства и истинной силы». Другими словами — заменить властный произвол законом.
Среди прочего, Сперанский реорганизовал Госсовет — сделал
И что же? По мере того как Сперанский осуществлял свои преобразования, ненависть к нему в различных слоях российского общества все росла и росла. Ропот поднимался всеобщий. В чем только не обвиняли его! Даже мудрейшие, образованнейшие люди, такие, как Карамзин, ругали правительство за «излишнюю любовь к преобразованиям, которые потрясают основу империи и благотворность которых остается сомнительной».
Не правда ли, знакомая песня? Сколько раз в последние годы мы слышали и про бессмысленное реформаторство, и про перемены ради перемен, и про пренебрежение благом человека в ходе проводимых преобразований…
Среди прочего, Сперанскому ставили в вину и то, что он, мол, действует по наущению и в угоду чужеземцам. Снова чувствуете аналогию? Точно так же Гайдара и его коллег кликушески упрекали, что они, дескать, пляшут под дудку американцев и Международного валютного фонда (бывало, упоминали еще и ЦРУ). Сперанского шпыняли за то, что он, мол, снюхался с французами, совершил государственную измену. И первая русская победа в начинавшемся тогда противоборстве с Наполеоном отмечалась не после Бородина и не после Тарутина, а в тот момент, когда был смещен и отправлен под конвоем в ссылку граф Сперанский.
«Весть о падении Сперанского разнеслась по всей России и вызвала всеобщее одобрение и восторг не только в столице, но и в провинции, — пишет историк Николай Шильдер. — Удаление ненавистного государственного секретаря вполне удовлетворяло желаниям огромного большинства русского населения, и свидетельства современников не позволяют сомневаться, что ссылку Сперанского торжествовали как первую победу над французами. Дух патриотизма и приверженности к правительству был пробужден и укреплен во всех сословиях…»
Как все это похоже на события последних лет! Человек, пытающийся установить мало-мальски разумный порядок в стране, погрязшей в хаосе и бардаке, становится не просто жертвой интриг со стороны соперников-политиканов, домогающихся власти, — это было бы еще понятно, — но превращается в объект всеобщих нападок. В нем видят источник всех зол. А когда он наконец падает под градом обрушившихся на него каменьев, это вызывает «подъем патриотического духа». Вот уж действительно — умом Россию не понять. Тут в самом деле есть какая-то мистика. Словно бы какая-то неведомая Черная сила довлеет над нашей страной, над нашим народом.