Хроника моффской войны
Шрифт:
Что это за шум? Тим встрепенулся и вскочил на ноги. Мгновение, и он уже был снаружи. Майя вернулась за ним! Мальчик восхищенно наблюдал, как рядом садится летающий танк.
– Вот здорово, - выдохнул он, - настоящий танк!
Майя упала на колени, обняла брата и разревелась. Мимо промчались солдаты с носилками. Тим покосился на них и недовольно пробурчал:
– Ну хватит плакать, что солдаты скажут? Не позорь меня, слышишь?
– Ты мой маленький герой!
– сквозь слезы улыбнулась Майя.
– Тебе было страшно тут одному?
– Ни капельки!
– важно ответил Тим.
– И сколько
– Извини, - засмеялась Майя, - а я вот боялась, очень боялась!
Мимо пронесли носилки с Тотетом. Дети побежали следом.
Летающий танк взлетел и на предельной скорости помчался к базе. До бомбежки оставалось сорок пять минут.
– Мама спит?
– Тим на цыпочках подошел к кровати.
– Тише, - зашептала Майя, кладя ладонь на мамин лоб. Какой горячий. И дыхание прерывистое. Майя вздохнула. Солдаты привезли их домой, вернее, в развалины, которые стали для них домом. С Тотетом все будет в порядке, он полежит в подземном госпитале и снова будет летать. Но мама даже не пришла в себя, она уже давно без сознания, так сказали соседи.
Майя достала зеленый камень, подаренный Древним Народом, и приложила к горячему лбу мамы.
– Что ты делаешь?
– удивился Тим, но тут же умолк с раскрытым ртом.
Камень светился, внутри его засверкали и заиграли яркие зеленые огоньки. Мама открыла глаза.
– Доченька, сынок, - сказала она слабым голосом, но уже улыбаясь.
– Вы вернулись, я так волновалась...
– Мама, тебе лучше?
– спросил Тим.
– Да, сынок, намного лучше. Майя, ты плачешь?
– Нет, мам...просто соринка в глаз попала.
– Что это за камень у тебя?
– Это?
– Майя поднесла камень к глазам. Подарок Древнего Народа уже почти погас, лишь глубоко-глубоко внутри еще слабо вспахивали живительные зеленые искорки.
– Что же ты молчишь, доченька? Что за камень? И красивый какой!
Майя улыбнулась.
– Это подарок моих друзей. Я обязательно увижу их скоро. Они ждут меня...
Когда началась бомбежка, Майе впервые за три года не было страшно. Теперь она не боялась всех моффских молекулярных бомб вместе взятых, потому что подарок друзей был с ней.
Ночью мама поднялась, чтобы укрыть спящих детей потеплее. Подойдя к Майиной кровати, женщина услышала, что девочка что-то шепчет во сне. Прислушавшись, мама разобрала несколько слов.
– Завтра с мамой пойду в госпиталь, - бормотала Майя, - там раненые...
Мама улыбнулась и поцеловала Майю в лоб. До первой утренней бомбежки оставалось совсем немного.
12. Последняя картина
Моффский разведывательный модуль вышел из гиперпространства. На модуле не было пилота, это был всего лишь робот. Его сенсоры покачивались в разные стороны в поисках противника. И противник был обнаружен. Если бы модуль был пилотируемым кораблем, то попытался бы уйти. Но модуль был машиной и все, что он успел сделать, это послать одно единственное сообщение. Лазерная торпеда разорвала его на куски.
Рядом с обломками появился звездолет с земными опознавательными знаками. Некоторое время корабль медленно плыл среди остатков модуля, затем планетарные двигатели
– Ну, что там?
Высокий землянин с нашивками капитана ВР-Внешней Разведки смотрел на обзорные экраны. На одном из них появилось лицо младшего офицера.
– Капитан, - доложил он, - это был разведмодуль.
– Я и сам понял, - устало проговорил капитан.
– Успел ли он послать сообщение?
– Думаю, что да, сэр, - ответствовал младший офицер.
– Мы перехватили сигнал.
Капитан Робертсон закрыл глаза. Если моффы узнают о трех кораблях, находившихся прямо у них в тылу, в глубине сектора Лонка, то землянам не поздоровится. Конечно, можно сразу уйти в гипер, но моффы легко вычислят их курс и постараются подготовить землянам тепленькую встречу.
Война в космосе была странной штукой. И люди и моффы знали, что только дурак может при виде противника сразу сбежать в надпространство. Ведь можно легко вычислить гиперпространственный скачок противника. Известно, что, удирая, корабль обычно идет на свою базу. И ни людям, ни моффам вовсе не улыбалось указать врагу дорогу к своим секретным портам, которые иногда находились в самых неожиданных местах. Робертсон открыл глаза.
– Макнили, - произнес он, - уходим в гипер.
– Координаты?
– спросил штурман.
Робертсон размышлял. Выходить из гиперпространства наугад было очень опасной вещью. Можно попасть в метеоритное поле или попросту сгореть в протуберанцах какой-нибудь звезды. Гиперпространственный переход так и не был изучен до конца. Возникающие при переходе волнения материи Поля сказывались на вычислениях и вызывали отклонения от курса, правда, небольшие и не опасные, если ты летишь к базе, где вокруг нет ни метеоритов, ни астероидов. Но в открытом космосе выходить из гиперпространства, не имея координат, очень и очень рискованно. Правда, защитное поле способно защитить корабль от ударов не очень больших метеоритов.
Робертсон принял решение.
– Капитан?
– Сообщите на остальные корабли, что мы выходим в гиперпространство. Вот координаты.
– Система Лонка? Но, сэр...
– Не беспокойтесь, - усмехнулся Робертсон, - как раз у Лонка моффы и не будут нас ждать!
Крупное лицо Макнили расплылось в улыбке.
– Действительно, - воскликнул он, - прекрасная мысль! И космос там чист...
Вдруг завыла сирена. Робертсон резко повернулся к обзорным экранам.
– "Гудзон", "Москва" - закричал он, - похоже, моффы нашли нас! Как поняли?
– Вас понял, здесь "Гудзон".
– Инструкции? Здесь "Москва".
Робертсон взглянул на гиперпространственный экран. Вспышка! Десять моффских перехватчиков появились, словно ниоткуда, и тут же открыли огонь.
– Экран!
– заорал Робертсон.
Звездолет "Молния", на котором он находился, стал покрываться прозрачной зеленоватой оболочкой. "Гудзон" и "Москва" отошли немного назад, и, таким образом, земные корабли образовали защитный треугольник.
Защитный энергетический экран натужно гудел: торпеды одна за другой ударяли по "Молнии". Робертсон с тревогой следил за "Гудзоном" и "Москвой". Эти корабли были поменьше и послабее "Молнии". Нужно что-то делать.