Хроника одного путешествия или повесть о первом луноходе
Шрифт:
— Положение солнечной батареи 170 градусов, — докладывает оператор и спустя несколько секунд добавляет: — Батарея открыта полностью и стала на замки.
— Доложите угол, — волнуется Главный.
— Солнечная батарея стала на 178 градусов.
— Хорошо, — удовлетворенно кивает Главный. — Доложите температуру, — просит он.
— Температура в отсеке лунохода 10 градусов… крен плюс 7, дифферент минус 3.
— Приготовиться к движению!
— Гироскопы разарретированы.
— Есть движение!
Луноход идет по Луне «вслепую». Телекамеры пока не включены.
Луноход подошел к камню. Председатель Госкомиссии поворачивается к нам.
— Теперь мы у того самого камушка, — говорит он, — подошли к нему совсем близко и начали готовить аппаратуру для съемки. А пока проводим некоторые научные измерения: определяем физико-механические свойства грунта и его химический состав…
— Телефотометры начали передавать панораму, — сообщают по громкой связи.
Мы вскакиваем и летим к телевизионщикам.
«Картинка» только что пошла. Видим мелкие камешки, потом ступицу колеса лунохода. Изображение очень четкое. В центре панорамы — тот самый камень.
Выхожу из аппаратной и сталкиваюсь в коридоре с Сашей Базилевским.
— А я тебя уже видел, — он улыбается, — но ты прошел мимо, даже не взглянув. Ну, думаю, «Комсомолка» зазналась — старых знакомых не признает.
Саша селенолог. Работает в Институте космических исследований. Мы, познакомились с ним несколько лет назад. Идет сеанс связи, через несколько часов надо передавать репортаж в газету о том самом «камушке», и, вполне естественно, я пользуюсь моментом и беру интервью: Саша как раз тот специалист, ради которого проделан этот сложный маневр подхода к камню на Луне.
— Пока трудно сказать, откуда взялся этот «кирпич», — говорит Саша, — возможно, на Луне есть какие-то слоистые образования. Если это так, то они явно не базальтического происхождения… Думаю, камень прояснит еще одну загадку Луны… К сожалению, больше ничего не могу тебе сказать: надо внимательно разобраться с этим «кирпичиком»… Извини, тороплюсь, — добавил Саша, — теперь часто будем видеться…
Вечером и Саша Базилевский, и все мы вспомнили вновь об этом камне.
В Центр прилетел корреспондент одной из газет. Он задержался в Москве и вместе с нами выехать не мог. До сеанса оставалось часа три. Виталий, так звали корреспондента, пришел к нам в номер гостиницы. Ему все время казалось, что мы узнали «что-то такое», что тщательно скрываем, чтобы первыми сообщить в своей газете.
Виталий разглядывал плакаты, которыми мы украсили стены номера в первый же день после посадки «Луны-17»: «Да здравствует эпоха самоходных аппаратов!», «Мы за Луну, кишащую луноходами!»
— Ну, что, интересно было? — начал издалека Виталий. Мы сразу же поняли: он пришел «выведывать сенсации».
— Да, любопытно, — подмигнув мне, словно нехотя сказал Лева Нечаюк из «Красной звезды».
— Не преувеличивай, — включился я в розыгрыш. — Если бы не та глыба, и писать бы не о чем было…
— Какая глыба? — насторожился Виталий.
— Странная… — неопределенно ответил Лев. — Базилевский предполагает, что это лед. Но пока ничего
— Ребята, да это же сенсация первого класса! — зашумел Виталий. — Вы только представьте: лед на Луне! Такого еще не было!
— Подумаешь, — равнодушно заметил Лев, — ведь и луноход первый. Это не меньшая сенсация… Он меня волнует несравненно больше, чем какая-то глыба, даже ледяная. Сегодня я буду писать о ребятах-водителях. Их работа — вот это подлинная научная сенсация.
Виталий заторопился. Через несколько минут я заглянул к нему в номер. Он писал.
— Мы забыли тебе сказать, — предупредил я. — Базилевский категорически против упоминания об этой глыбе в печати.
— Я уговорю его, — уверенно ответил Виталий, — о таких открытиях надо сообщать немедленно. Ученые привыкли умалчивать самое интересное, пока не опубликуют в своих «Докладах» или «Известиях». Сейчас это не пройдет…
В автобусе Виталий только и говорил о ледяной глыбе. Базилевского я успел предупредить, и когда Виталий подошел к нему, он категорически отказался комментировать «находку», мол, только после сеанса.
Загорелся телеэкран.
В середине сеанса мы увидели любопытный камень. Осколок лунной породы при ударе метеорита отлетел в сторону и попал в маленький кратерок. Он торчал оттуда острой гранью и из-за этого выглядел необычно.
Базилевский, вспомнив о нашем розыгрыше, подошел к Виталию и кивнул в сторону экрана:
— Это то самое… Интересно?
— Очень! Обязательно надо писать, — Виталий горячился. — Разве мы можем об этом молчать!?
— Не торопитесь, — убеждал Саша, — наука не терпит спешки. Потом над нами все будут смеяться, если мы ошибемся. Обещаю вам: все подробно объясню, если действительно будет лед на Луне. Многие ученые считают, что он должен там быть, хотя я и не разделяю их взглядов.
Потом вместе с Виталием мы дружно хохотали над этим розыгрышем. Случай с «ледяной глыбой» не забывался много месяцев, а Саша Базилевский и Виталий, кажется, крепко подружились…
Может быть, этот крохотный эпизод из нашей жизни в Центре дальней космической связи кажется смешным, мол, вот журналист, падкий до сенсаций. Нет, это не так. Эти дни мы жили ожиданием событий, невероятных, фантастических. Мы верили: они будут, обязательно будут! И они приходили вместе с очередным сеансом связи, с безупречной работой «Лунохода-1». Просто иногда мы и сами не замечали их, еще не укладывалось в голове, что уже само по себе это путешествие по кратерам — фантастика.
…А лунный странник продолжает прокладывать свою колею: он все дальше уходит в Море Дождей.
— Первая — вперед! — звучит команда. Водитель подает ручку управления от себя, и на Луне, в 400 тысячах километрах от нас, чуткая машина послушно трогается с места.
— Есть движение! — сообщают телеметристы. На телеэкране, занимающем всю стену зала, мы отчетливо видим мелкие камни, кратеры.
— Вторая — вперед!
Эта команда звучит впервые. «Луноход-1» проходит еще одно испытание: включается максимальная скорость.