Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

Волгинь (Wolhyn) и Волыняне (Wolynianie). Из тех же Волгаров или Булгаров, [которые прозваны] от московской реки Волги, отделился (odlaczyl) другой русский народ, который поселился в тех краях, которые теперь мы зовем Волгинь (Wolhyniem), а от Волги реки и от Волгаров [они] назвались Волгинцами со своей землей Волгинь (Волынь).

Известно, что этот народ и поныне в рыцарских делах славен не менее, чем его предки. Это Лучане (Luczanie), Владимирцы (Wlodimierzanie), Кременчане (Krzemienczanie), Городляне (Hrodlanie), Овручане (Howruczanie), Житомирчане (Zitomirzanie), Корсунцы (Кorzcanie), Збаражане и другие. Потом своим народом они наполнили Киевские, Подляшские, Подольские и другие соседние русские края. А другие остались

в тех полях (где ныне пребывают Низовые казаки), а также над реками Доном и Днепром и в Таврике, где ныне Перекопские татары, и с теми Готами, Ятвягами, Половцами, Печенегами и другими Сарматами были товарищами, как с побратимами, вышедшими из одного народа. Ныне остатки их, которые зовутся Бессарабами, говорящими на славянском языке ⁷³, есть над Черным морем, между Перекопской ордой и Валахами.

О них писал особенно ценимый Римлянами знаменитый поэт Овидий Назон, когда был изгнанником в Таврике, где ныне Кафа, Крым и Белгород Валашский, и где Очаков, Канев, Черкассы и Киев.

И так пишет в кн. 1 с Понта Элегия 2 к Максиму:

Hostibus in mediis interque pericula versar,

Tanquam cum patria pax sit adempta mihi, etc.

Здесь я отдан врагам, постоянным опасностям отдан,

Вместе с отчизной навек отнят покой у меня.

Жала вражеских стрел пропитаны ядом гадючьим,

Чтобы двоякую смерть каждая рана несла.

Всадники, вооружась, у стен испуганных рыщут —

Так же крадется волк к запертым овцам в хлеву.

Здесь, если лук тугой изогнут и жилою стянут,

Принято никогда не ослаблять тетиву.

В кровли вонзившись, торчат частоколом на хижинах стрелы,

И на воротах засов в прочность не верит свою ⁷⁴.

И еще, Maксиму Элегия 3:

Aut quid Sauromatae faciant: Quid Jasiges acres

Cullague Oresteae Taurica terra Deae?

Как живут племена язигов и диких сарматов,

Тавров, которые встарь чтили кровавый кумир,

Что за народы идут и гонят коней быстроногих

По отвердевшей спине Истра, одетого льдом?

Многих, многих людей заботы твои не волнуют

И не пугает твоя мощь, ослепительный Рим.

Мужество им дают тетива и стрелы в колчане,

Годный для долгих дорог, сильный, выносливый конь,

Навык в походах терпеть изнурительный голод и жажду,

Если в безводную степь враг оттеснит храбрецов [75].

Также к Весталису Элегия 7, кн. 4:

Ipse vides onerata ferox ut ducat Jasis

Per medias Istri plaustra bubulcus aquas, etc.

Видел, как груженый воз с воловьей упряжкой по Истру —

Посуху стрежнем реки гонит отважный язиг.

Знаешь и то: в кривом острие здесь яд посылают,

Чтобы, вонзаясь, стрела смертью грозила вдвойне [76].

И много других вещей Овидий с удивлением писал о Сарматах и отважной смелости Готов, Гетов и Славаков в своих

элегиях с Понта, чем очевидно доказывал, что наши Сарматы: Руссаки, Ятвяги, Волынцы, Литва, Жмудь и Москва не покорились могуществу Рима и не были его подданными, когда говорил:

Maxima pars hominum nec te pulherrima curat

Roma: nec Ausonii militis arma timet.

Dant illis animos accus plenaque pharetrae, etc.

Многих, Многих людей заботы твои не волнуют,

И не пугает твоя мощь, ослепительный Рим.

Мужество им дают тетива и стрелы в колчане,

Годный для долгих дорог сильный, выносливый конь.

Овидий также писал вирши на славянском или на русском языке, ибо его склоняла к этому прелесть (wdziecznosc) языка, так что досконально его выучил, когда говорил:

Hoc vos Sauromatae iam vos novere Getaeque,

Nam didici Getice, Sarmaticeque loqui, etc.

Знают уже и теперь о вас савроматы и геты,

Ибо величье души здешние варвары чтут.

Преданность вашу на днях я стал хвалить перед ними

(Знаю и гетский теперь я, и сарматский язык) ⁷⁷.

Геродот в книге 4 тоже свидетельствует о том, что Сарматы народу русского, который над Мезией, то есть Болгары, и над Скифией, [то есть] Татары, в то время имели более красивое произношение, ранее [отличавшееся] грубостью речи pro Barbarismo (из-за варваризмов), то есть sollecismos (облагородили его) и обрели красоту слов ⁷⁸.

Это показывает, что наши Сарматы обычаями, происхождением и языком отличались от скифов или татар, хотя старые греческие и латинские историки все народы севера и северо-востока (miedzywschodnie) заодно звали скифами и сарматами и ошибочно считали одним народом поляков, руссаков, литовцев, московитов и даже татар. К этому заблуждению их приводила и жестокость в военных забавах, в которых [все эти народы] постоянно упражнялись как в природном рыцарском ремесле.

Поэтому Прокопий ошибался, когда писал о Славаках: Sclavoni gens Scytia Justiniani tempore in Illiricum irruere, multasque strages ediderunt. (Во времена Юстининана скифский народ Склавины вторгся в Иллирик, многие убийства сотворив). Это было в 528 году от Христа ⁷⁹. О чем пространнее найдешь у Волатерана, книга 8, Иллирик. Позднее греческие историки не скоро заметили свою ошибку, как упоминает тот же Волатеран в кн. 7 Сарматия. Волатеран, кн. 7. Только потом сарматами стали называть славянские народы, жившие между Вислой, Танаисом или Доном, и между немецким морем и Венгерскими горами, как поляки, мазуры, древние пруссы, литовцы, жмудины, руссаки и москва. Римские войска поражены. Их мало заботило все могущество Рима, хотя Светоний и Евтропий пишут, о чем упоминают и Меховский (кн. 1, гл. 16), и Волатеран (кн. 7), что Домициан сначала начал против них войну, но победу одержал (zwyciestwo odniosl) кровавую, ибо наши Сарматы убили у него двух гетманов, Аврелия Фуска и Оппия Сабина [вместе] с легатами и со множеством войска ⁸⁰. Императоры Антонин Пий и Антоний Вер с другими Сарматами, Руссаками над Танаисом, тоже вели частые битвы, но с малым успехом. С теми же Сарматами долго, но безуспешно воевали императоры Валентиниан, Гален, Максимиан, Галиен, Диоклетиан, Проб, Кар, Друз и прочие ⁸¹, а также много других римских гетманов.