Хроника смертельного лета
Шрифт:
– И что же?
– Разорванное платье! – выпалил Андрей. – И разорванное не кем-нибудь, а Кортесом.
– Эту историю я знаю.
– Знаете? – вспыхнул Орлов. – Вы знаете, что он ее изнасиловал?
– Вот об этом я ничего не знаю, – удивился майор. – А вы с чего это взяли? Вам сама Катрин сказала?
– Вы тоже зовете ее Катрин, – хмуро констатировал Орлов.
– Она мне сама разрешила, – хмыкнул Зубов. – Она рассказала, при каких обстоятельствах было разорвано это платье. Ни слова про сексуальное насилие. Ни слова про
– Правда? – лицо Орлова чуть просветлело. – Со мной она отказалась говорить на эту тему.
– И мы не о том с вами говорим, – перебил его Зубов. – Давайте-ка вернемся к третьему августа. Вы поговорили, поругались, что дальше?
– Дальше? – удивился Орлов. – Дальше мы легли спать.
– Спать? – тоже удивился Зубов и ухмыльнулся. – Последовательность ваших действий достойна уважения. Но позвольте спросить, каким образом вас не оказалось в квартире Астаховой как раз во время убийства?
– Это во сколько?
– С часу до двух.
– В час я еще был у Катрин. Она спала, а я маялся бессонницей. Пошел на кухню курить. Выпил коньяку… Там у нее Remi Martin нашел, десятилетний – где уж она его взяла?..
– А потом?
– А потом у меня кончились сигареты. Я взял ее ключи и вышел в супермаркет, в соседнем доме есть круглосуточный. Вы проверьте, там подтвердят.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Зубов. – Только там не смогут подтвердить, во сколько вы вышли из дома Катрин. А камеры возле ее подъезда нет. Так во сколько?
– Точно не скажу, но примерно полтретьего – в три.
– Это вы так говорите. Вы, случайно, по дороге никого не встретили?
Орлов задумался, а потом ответил:
– Нет, никого.
– А что вы увидели, когда вошли обратно в квартиру?
Орлова передернуло.
– Да бред какой-то. Катрин лежала в прихожей в полуобморочном состоянии, с каким-то гаджетом идиотским в руках, и бормотала какую-то ерунду. Потом начала визжать, чтобы я срочно Булгакову позвонил. Я не хотел ему звонить.
– Почему? – удивился Зубов.
– Слишком много его в жизни Катрин, – с кривой ухмылкой пояснил Орлов, – надо бы подсократить.
– Понятно, – пробормотал майор. – Кто-нибудь знал, что вы у Астаховой находитесь?
Орлов, нахмурившись, сначала напряженно смотрел на Зубова, а потом отмахнулся:
– Нет, никто. Я только матери позвонил, отрапортовал, что не приду домой.
– О том, что остаетесь у Катрин ночевать?
– Да, – Орлов явно встревожился, – но какое отношение моя мать может иметь ко всему этому?
– Трудно сказать, – произнес Зубов. – Может, и никакого. Что же с вами делать, господин Орлов? Улик на вас с каждым днем все больше и больше. Прям как снежный ком…
– То есть как – что со мной делать, – уставился на него Орлов.
– А вот так, – заявил Зубов. – Задержать вас надо бы снова.
Орлов побледнел.
– Вы считаете, я недостаточно тут у вас насиделся?
– Во-первых, не у меня, а в следственном изоляторе, а во-вторых, ну явно недостаточно. Ну ладно, идите… Пока.
– Алена? Серегина жена? – Лицо Ланского перекосило
– Вы полагаете, это подходящий предмет для шуток?
Антон медленно опустился на стул, вытирая пот со лба.
– Нет, нет, – прошептал он, – простите. Я просто в шоке.
– Поверьте, я сам в шоке, – Виктор не кривил душой. – Но моя обязанность – снова опросить всех вас на предмет алиби. Итак, где вы были прошлой ночью?
…Антон ненавидел Шереметьево. Ему слишком часто приходилось здесь бывать – то встречать, то провожать, то канадцев, то швейцарцев, то французов. А по протоколу он не мог свалить эту нудную обязанность на кого-нибудь из подчиненных. Приходилось самому. Аэропорт ему опротивел до тошноты, но наконец последнего француза из его делегации пропустили через границу и ему можно было отваливать домой. Антон посмотрел на часы – полдвенадцатого. Слава богу, его ждала служебная машина…
Но ему не повезло. За пару километров до МКАД в салоне BMW запахло паленой резиной. Они остановились, и водитель, громко матерясь, полез под капот. Провозившись минут пять, он в полном озлоблении заглянул в салон, и брюзгливо заявил: «Все, блин, доездились. Надо эвакуатор вызывать».
Вызвав по сотовому аварийную службу, он захлопнул капот и пнул переднее колесо. Ланской несколько минут безнадежно постоял около машины, пока водитель, оттаяв, не сказал ему:
– Антон Альбертович, да езжайте вы домой! Ничего с этой колымагой не будет – кому эти дрова нужны, да еще в поломанном виде. Я внутри запрусь, а на крайний случай у меня еще кое-что припасено, – он похлопал рукой по карману. – Давайте я вам машину тормозну!
В квартиру Антон вошел в начале третьего. Свет нигде не горел, и его оглушила тишина. В холодильнике стояла еда – ему оставалось только сунуть тарелки в микроволновую печь, что он и сделал. При этом он с сожалением подумал о том, что еще совсем недавно Анна ждала его, не ложась спать, как бы поздно ему не приходилось возвращаться. И его усталость снимало как рукой, когда он видел ее нежное лицо, освещенное улыбкой. А теперь все чаще он находит ее в постели.
И добро б спала – так нет… То ли из-за жары не спит, то ли терзает ее что-то… Флакончик снотворных таблеток – неизменный ее спутник. Вот и сейчас стоит на кухонном столе. Значит, у нее снова бессонница – и тем не менее, она предпочитает принимать снотворное, нежели ждать его с работы. Что же такое произошло между ними и когда?.. Ему так не хватает ее… А она неумолимо отдаляется от него – океанский лайнер, да и только…
Но, зайдя в спальню, он с удивлением обнаружил, что постель пуста. Он прошелся по небольшой квартирке, заглянул в ванную, пару раз окликнув Анну. Не получив ответа, сунул руку в карман за телефоном. Ну так и есть, трубка села, а он и внимания не обратил. Поставив телефон на зарядку, он проверил непрочитанные сообщения и обнаружил ее смску, присланную в час ночи и написанную телеграфным стилем: она с Жики на милонге, и скоро ее не жди. Почему-то Антон почувствовал себя уязвленным…