Хроника Третьего Кризиса
Шрифт:
— Джинн, — позвал я.
— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель!
— Когда он в очередной раз подтянется и начнет опускаться, увеличь гравитацию в два раза. А потом доведи до десяти же.
— Нет дела проще.
Я собирался немного позабавиться.
Стоило Мартину приподнять свой подбородок над перекладиной и начать обратное движение, как трехкратная сила тяжести, навалившаяся на него с эффектом внезапности атакующего киборга, заставила его разжать пальцы и рухнуть на мат. И тут же десятикратный вес собственного тела размазал его, словно лягушку под асфальтоукладчиком. Я немного
— Тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та, твою мать, — примерно так выразился Мартин. если изложить его мысли литературным языком. — Кто это шутит так глупо и неоригинально?
Обнаруживать себя сейчас смысла не имело, и я дал Джинну приказ отключить картинку. Пусть применит свой хваленый интеллект, чтобы вычислить шутника.
О мгновенном возмездии я и не думал. В отличие от многоканального Вела, способного заниматься одновременно тысячей разных дел, доступ к Джинну в единый момент времени имеет только один человек. Программная разработка, впихнутая в базовые настройки именно для таких случаев. Кто успел, тот и молодец.
Получив толику морального удовлетворения, я подумал о приказе Полковника и решил удостовериться, что молодая и талантливая журналистка не соблазняет очередного лейтенантика, вытягивая сверхсекретные сведения. И если надо, то и вмешаться в этот процесс.
— Джинн, где Ди?
— Нет информации об объекте поиска, о повелитель.
— Пардон, неправильно сформулировал. Мисс Шаффер, журналистка. Подробности можешь скачать в Сети.
— Нет дела проще.
Вообще-то Джинн был порождением нашей локальной сети и, в отличие от пользователя, мог скачивать информацию, не имея физического контакта с сетью, так как сам скрывался внутри нее, а голограмма была всего лишь декорацией. Тем не менее, следуя показушным инструкциям Моргана, он засунул руку в монитор примерно по локоть и удовлетворенно улыбнулся.
— Данные получены, мой повелитель.
— Можешь ее найти?
— Нет дела проще.
— Действуй.
— Она в библиотеке в обществе сержанта Вайнберга. Дать картинку?
Интересно, что ей могло понадобиться от этого старого козла? Или ему от нее?
— Конечно.
— Нет дела проще.
Джинн исчез. Вместо него появилось изображение уголка гвардейской библиотеки, хранилища пыльных раритетов, где посреди заставленных архаичными книгами полок стоял стол, за которым сидел Мордекай и на краешке которого примостилась Диана. Интересно, о чем они говорят? В Вайнберге я был уверен, информацию из него и раскаленными клещами не вытащишь, и на молоденьких девочек он не падок. Тогда какого рожна ей надо?
Мне повезло. Похоже, они только начали разговор.
— … тите поговорить, сестричка?
— Кое о ком из личного состава, сержант. И не называйте меня «сестричкой», пожалуйста.
— Охотно, милочка. Но говорить о своей работе я не имею права даже с нашими ребятами, и уж тем более — с журналистами.
— Мне и не нужны ваши служебные данные. Их можно найти в открытых частях досье, а остальное умный человек способен домыслить сам. Меня интересует другое.
— Что же? — спросил Мордекай,
— Вы уже давно в Гвардии и должны прекрасно разбираться в людях. — Старому козлу это польстило, что было видно по его расплывшейся в улыбке физиономии. — Меня интересует ваше мнение об одной конкретной личности, и это не для печати.
— Интересно, — сказали мы хором. Меня она, конечно же, не услышала. А потом старый лис, никогда не теряющий следа, добавил: — Вас интересует сержант Соболевский, если не ошибаюсь?
Я подпрыгнул до потолка, вырастая до первоначальных размеров Джинна. Если они собираются сплетничать у меня за спиной, я этого терпеть не намерен. Потом до меня дошло, что подглядывание, которым я занимаюсь, тоже дело не самое благовидное, по крайней мере, не более благовидное, чем сплетничество, и решил остаться в роли стороннего наблюдателя.
— Неужели все так очевидно? — спросила она.
— Более чем просто очевидно, цыпленок. Он все время шляется с тобой, так как его приставил Полковник, чтобы содействовать, а по возможности, мешать твоей работе, и ты ищешь способ, как его обскакать. В этом я тебе не помощник.
Я мысленно зааплодировал. Как выяснилось, преждевременно.
— Мимо, — сказала она. — Я хочу узнать его как человека, каким знают его друзья. Кто он? Какой он? Я имею в виду — вне работы.
— Ты что, глаз на него положила, сестричка?
— Вовсе нет! — Возмущение в голосе. Но почему столь явное? Неужели я так уж плох? — С чего вы взяли? Просто мне интересно.
— Ага. — Непонятно, поверил он ей или нет. Я-то поверил сразу. Негодование в голосе было слишком искренним и слишком спонтанным, чтобы быть поддельным и отрепетированным заранее. — Ну что ж, в этом я могу помочь, милочка. Хотя бы для того, чтобы ты не питала ложных надежд.
— Я не питаю никаких надежд, — холодно отчеканила она.
— Тем лучше.
— И все же я хотела бы о нем узнать.
— Макс — ищейка, — сказал Мордекай. — У него это в крови. По сути, он функциональный гений.
— Гений? — повторил я теперь уже вслед за молодой и талантливой.
Это уж слишком даже на мой нескромно субъективный взгляд. Никогда не замечал за Мордекаем привычки льстить, тем более за глаза. Он-то не знает, что объект их непринужденной беседы сейчас вслушивается в каждое слово.
— Нет, не гений в обычном смысле этого слова. Он не может решать абстрактные проблемы, не может ставить перед собой невыполнимые задачи и находить решения, как это делают настоящие гении. Но поставьте перед ним конкретный вопрос, каким бы сложным он ни казался, и он найдет оптимальное решение. Это я и называю функциональным гением.
Приятно, черт побери!
И почему никто никогда не говорит таких вещей в лицо?
— Возьмем, к примеру, случай на Таурисе. Когда группы экспертов и аналитиков бились над расследованием происшествия, кто предложил верное решение одновременно с официальной группой расследования? Аналитик? Эксперт? Конь в пальто и шляпе? Нет, это сделал занюханный опер, дубоголовый вояка, торчащий в оперативной группе. И это притом, что он ведет другие дела, а этим занимался только из спортивного интереса в свое свободное время.