Хроника убийцы короля [3 книги] [Компиляция]
Шрифт:
Когда я это услышал, пульс у меня несколько участился.
— Но тем не менее, — продолжала она, — я понимаю, откуда взялась эта байка. Они, верно, думают, что мы не занимаемся сексом, потому что никто из адемов не ляжет с варваром.
— А-а, — сказал я, несколько разочарованный. — Зачем же ты тогда привела меня к цветам?
— Но ты же теперь принадлежишь Адемре, — непринужденно ответила она. — Думаю, теперь с тобой многие захотят сблизиться. Ты хорош собой, и всякой любопытно, каков твой
Пенте помолчала и многозначительно взглянула вниз.
— Или ты чем болен?
Я залился краской.
— Что? Нет! Нет, конечно!
— Ты уверен?
— Да я в медике учился! — сказал я довольно натянуто. — Это величайшая медицинская школа в мире. Я знаю все о заразных болезнях, о том, как их распознать и как от них лечить.
Пенте смерила меня скептическим взглядом.
— Да я не про тебя лично. Но все же знают, что варвары очень часто цепляют всякую заразу во время секса.
Я покачал головой.
— Это просто очередные дурацкие басни. Уверяю тебя, варвары болеют не чаще адемов. На самом деле, думаю, что и реже.
Она покачала головой. Взгляд у нее был серьезный.
— Нет. Тут ты ошибаешься. Вот как ты думаешь: из сотни варваров сколько больны такими болезнями?
Эту статистику я отлично знал по медике.
— Из каждой сотни? Человек пять. Разумеется, среди тех, кто работает в борделях или посещает подобные заведения, больных больше.
На лице Пенте отразилось неприкрытое отвращение. Она содрогнулась.
— А из сотни адемов — ни одного! — твердо сказала она. Абсолютно.
— Да ладно тебе! — я поднял руку и сложил пальцы в кружок. — Ни одного?
— Ни одного! — повторила она с мрачной убежденностью. — Этим можно заразиться только от варвара, и всех, кто отправляется в странствия, об этом предупреждают.
— Ну а если ты заразишься от другого адема, который был недостаточно осторожен во время странствий? — спросил я.
Сердцевидное личико Пенте помрачнело, ноздри у нее раздулись.
— От одного из своих? — Сильный гнев. — Если я заражусь от кого-то из Адемре, я буду в ярости! Я стану вопить о том, что он сотворил, с вершины утеса! Я устрою ему такую мучительную жизнь, как сломанная кость!
Она изобразила отвращение, отряхнув подол рубахи первым движением из адемского языка жестов, которое я узнал от Темпи.
— А потом я отправлюсь в долгий путь за горы, в Таль, чтобы меня там вылечили. Даже если это путешествие займет целых два года и не принесет денег школе. И никто обо мне за это плохо не подумает.
Я кивнул про себя. Это было логично. При их отношении к сексу, если бы они вели себя иначе, болезнь стремительно передалась бы всему населению.
Я заметил, что Пенте смотрит на меня выжидающе.
—
Она кивнула и подступила ближе, глядя на меня. Глаза ее возбужденно светились. Она улыбнулась своей робкой улыбкой, потом стала снова серьезной.
— Ну что, довольно этого или ваши варварские ритуалы требуют чего-нибудь еще?
Я провел ладонью по гладкой коже ее шеи, зарылся пальцами в длинную косу, коснулся затылка. Она зажмурила глаза и запрокинула лицо мне навстречу.
— Цветы чудесные. Этого более чем достаточно, — сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Я была права, — сказала Пенте с удовлетворенным вздохом, лежа со мной обнаженной среди цветов. — У тебя прекрасный гнев.
Я лежал навзничь, ее маленькая фигурка свернулась калачиком под моей рукой, сердцевидное личико покоилось у меня на груди.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я. — По-моему, "гнев" неудачное слово.
— Я имею в виду "ваэвин", — ответила она адемским словом. — Разве это не оно?
— Я не знаю этого слова, — сознался я.
— По-моему, "гнев" — самое подходящее слово, — сказала она. — Я разговаривала с Вашет на вашем языке, и она меня не поправляла.
— Что же ты имеешь в виду, говоря о гневе? — спросил я. — Я точно никакого гнева не чувствую.
Пенте приподняла голову с моей груди и улыбнулась мне лениво и удовлетворенно.
— Ну конечно, — сказала она. — Я же твой гнев забрала. Как же ты можешь его чувствовать?
— А-а… То есть ты гневаешься? — спросил я, в полной уверенности, что чего-то не понимаю.
Пенте расхохоталась и замотала головой. Она расплела свою длинную косу, и ее медово-золотистые волосы ниспадали, обрамляя лицо. От этого она выглядела незнакомкой. Ну, и, наверно, еще оттого, что на ней не было красных наемничьих одежд.
— Да нет, это не такой гнев, другой! Я рада, что получила его.
— Все равно не понимаю, — сказал я. — Должно быть, это нечто, чего варвары не знают. Объясни мне это так, как если бы я был ребенком.
Она посмотрела на меня серьезным взглядом, потом перекатилась на живот, чтобы удобнее было смотреть мне в лицо.
— Этот гнев — не чувство. Это…
Она запнулась и очень мило нахмурилась.
— Это желание. Созидание. Жажда жизни.
Пенте огляделась по сторонам и указала на траву вокруг нас.
— Гнев — это то, что заставляет траву прорываться сквозь землю навстречу солнцу, — сказала она. — Во всем живом есть гнев. Это пламя, которое внушает желание двигаться и расти, делать и созидать.
Она склонила голову набок.
— Это понятно?
— Кажется, да, — сказал я. — А женщины получают гнев от мужчин во время секса?