Хроника убийцы короля [3 книги] [Компиляция]
Шрифт:
Не могу сказать, откуда я это знал. Но я это знал.
К тому же, если уж я собирался быть именователем, отчего бы тогда, черт возьми, мне самому не выбрать имя собственного меча?
Я поднял голову и посмотрел на Магуин.
— Это хорошее имя, — вежливо согласился я, решив держать свое мнение при себе, пока не уберусь из Адемре подальше. — Я только хотел узнать, сколько всего владельцев у него было. Мне же следует знать и это тоже.
Магуин недовольно взглянула на меня: очевидно, она поняла, что я уступаю ей как ребенку. Однако
— Двести тридцать шесть, — сказала она. — Ты будешь двести тридцать седьмым.
И вернулась к началу списка.
— Что ж, начнем сначала.
Она перевела дух и прочла:
— "Первым был Шаэл. Он выковал меня в пламени с неведомой целью. Он поносил меня и бросил".
Я с трудом подавил вздох. Даже с моей актерской привычкой заучивать наизусть длинные роли потребуется немало долгих утомительных дней, чтобы выучить все это наизусть.
А потом я осознал, что это означает на самом деле. Если каждый хозяин владел Цезурой хотя бы лет десять и меч не лежал без дела больше пары дней, значит, Цезуре, по самым скромным подсчетам, более двух тысяч лет…
В следующий раз меня удивили три часа спустя, когда я попытался отпроситься поужинать. Когда я встал, Магуин объяснила, что мне предстоит оставаться с ней, пока я не заучу всю историю Цезуры наизусть. Еду нам кто-нибудь будет приносить, и тут есть комната, где я могу спать.
"Первым был Шаэл…"
ГЛАВА 126
ПЕРВЫЙ КАМЕНЬ
Следующие трое суток я провел с Магуин. Это было не так уж плохо, особенно учитывая, что моя левая рука все еще не зажила, так что я не мог толком ни говорить, ни сражаться.
Хотелось бы думать, что я справился довольно неплохо. Мне проще было бы запомнить наизусть целую пьесу, чем вот это. Пьеса собирается вместе, как головоломка. Диалоги цепляются друг за друга. Сюжет придает ей форму.
А то, что я заучивал с Магуин, представляло собой лишь длинный ряд незнакомых имен и бессвязных событий. Список покупок, притворяющийся историей.
И все-таки я его заучил. Вечером третьего дня я наконец-то прочитал это Магуин наизусть без запинки. Сложнее всего было не начать петь. Музыка переносит слова за много километров, проникает в сердца и в воспоминания. И удерживать в памяти историю Цезуры сделалось значительно легче, когда я принялся про себя перелагать ее на мелодию старинной винтийской баллады.
На следующее утро Магуин потребовала, чтобы я повторил все сначала. После того как я рассказал все два раза подряд, она написала записку Шехин, запечатала ее воском и выпроводила меня из своей пещеры.
— А мы-то думали, Магуин с тобой еще несколько дней провозится, — сказала Шехин, прочитав записку. — Вашет отправилась в Феант и вернется не раньше, чем дня через два.
Это означало, что я заучил этас вдвое быстрее, чем они
Шехин взглянула на мою левую руку и слегка нахмурилась.
— Когда тебе сняли повязки? — спросила она.
— Я не сразу тебя нашел, — сказал я. — И сходил к Даэльну. Он сказал, что рука отлично зажила.
Я покрутил левой рукой, только что освободившейся от повязки, и сделал жест "радостное облегчение".
— Кожа почти не стянута, и он меня заверил, что даже то, что есть, скоро пройдет, если я буду как следует лечиться.
Я посмотрел на Шехин, ожидая увидеть какой-нибудь одобрительный или удовлетворенный жест. Но она продемонстрировала раздраженное негодование.
— Я что-то сделал не так? — спросил я. Смущенное сожаление. Извинение.
Шехин указала на мою руку.
— Это был удобный предлог отложить твое каменное испытание, — сказала она. Раздражение и покорность судьбе. — А теперь придется провести его сегодня, несмотря на то что Вашет нет.
Я ощутил, как знакомая тревога снова леденит мне душу, как будто черная птица вонзила свои когти глубоко в мышцы шеи и плеч. Я-то думал, что нудная зубрежка была последним испытанием, а оказывается, второй сапог еще не прилетел. И что это за каменное испытание такое? Все это мне не нравилось.
— Возвращайся сюда после полуденной трапезы, — сказала Шехин. Разрешение уйти. — Ступай. Мне до тех пор многое нужно подготовить.
Я отправился разыскивать Пенте. Теперь, когда Вашет не было, она осталась единственной, кого я знал достаточно хорошо, чтобы расспросить о предстоящем испытании.
Но Пенте не было ни дома, ни в школе, ни в банях. Наконец я сдался, сделал растяжку и принялся повторять кетан, сначала с Цезурой, потом без. Потом пошел в бани и хорошенько отмылся после трех дней ничегонеделания.
Когда я вернулся после обеда, Шехин ждала меня со своим мечом, вырезанным из дерева. Взглянув на мои пустые руки, она сделала негодующий жест.
— А где же твой тренировочный меч?
— У меня в комнате, — сказал я. — Я же не знал, что он понадобится.
— Так сбегай за ним, — сказала она. — А потом жди меня у каменного холма.
— Шехин, — сказал я. Настойчивая мольба. — Я же не знаю, где это! Я вообще не знаю ничего о каменном испытании.
Удивление.
— Так Вашет тебе ничего не говорила?
Недоверие.
Я покачал головой. Искреннее извинение.
— Мы были слишком заняты другими вещами.
Раздражение.
— Все довольно просто, — объяснила она. — Ты прочтешь этас Цезере всем собравшимся. А потом начнешь подниматься на холм. У первого камня ты сразишься с членом школы, дошедшим до первого камня. Если ты победишь, ты продолжишь подниматься и сразишься с кем-нибудь из второго камня.