Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1
Шрифт:
– Ре-лар Квоут, это не смешно! Мало того что подобные вещи прямо запрещены университетским уставом – студент, который продает фальшивые амулеты… – Килвин запнулся и покачал головой. – Это говорит о некой глубинной порочности нрава.
– Магистр Килвин, да вы взгляните на меня! – сказал я, демонстрируя ему свою рубашку. – Если бы я в самом деле дурил головы легковерным поселянам, вытягивая из них деньги, неужто я ходил бы в поношенной дерюге?
Килвин окинул меня взглядом, как будто впервые заметил, во что я одет.
– Это
– Я подумывал об этом, – сознался я. – Если взять на пенни железа и потратить десять минут на нанесение нескольких простых рун, можно было бы изготовить подвеску, холодную на ощупь. Продать подобную вещицу было бы несложно. Но, – я пожал плечами, – я прекрасно понимаю, что это подпадает под статью о мошеннической подделке. Я не стал бы так рисковать.
Килвин нахмурился.
– Ре-лар Квоут, член арканума избегает подобного поведения потому, что это дурно! А не потому, что это слишком рискованно.
Я скорбно улыбнулся.
– Магистр Килвин, если бы вы были настолько уверены в твердости моих моральных принципов, мы бы с вами не беседовали на эту тему.
Его лицо несколько смягчилось, и он слегка улыбнулся.
– Должен признаться, от вас я подобного и не ожидал. Но мне уже доводилось ошибаться в людях. И с моей стороны было бы постыдной нерадивостью не расследовать подобные случаи.
– А зачем приходила эта девушка? Пожаловаться на амулет? – спросил я.
Килвин покачал головой:
– Нет. Как я уже говорил, она ничего толком не сказала. Но я не могу понять, зачем еще расстроенная девушка с амулетом могла явиться разыскивать вас, зная вас в лицо, но не зная вашего имени.
Он приподнял бровь, давая понять, что это вопрос.
Я вздохнул.
– Магистр Килвин, хотите, я скажу начистоту?
На это он вскинул обе брови.
– Я всегда только этого и хочу, ре-лар Квоут!
– Насколько мне известно, некто пытается навлечь на меня неприятности, – сказал я. По сравнению с тем, чтобы опоить меня алхимической отравой, распространение порочащих слухов было бы со стороны Амброза почти любезностью.
Килвин кивнул, рассеянно оглаживая бороду.
– Да, понятно…
Он пожал плечами и снова взял мел.
– Что ж, хорошо. Полагаю, этот вопрос пока можно считать закрытым.
Он снова повернулся к доске и оглянулся на меня через плечо.
– Надеюсь, в ближайшее время сюда не явится орда беременных женщин, размахивающих железными подвесками и проклинающих ваше имя?
– Я постараюсь, чтобы такого не случилось, магистр Килвин.
Я потратил несколько часов на всякую мелочовку в фактной, потом отправился в аудиторию в главном здании, где должны были проходить занятия Элодина. По расписанию они
Мало-помалу в аудиторию просачивались другие студенты. Всего нас оказалось семеро. Первым пришел Фентон, мой товарищ и соперник по курсу углубленной симпатии. Потом появились Фела и Бреан, хорошенькая девица лет двадцати, с рыжеватыми волосами, подстриженная под мальчика.
Мы болтали, знакомились друг с другом. Джаррет был застенчивым модеганцем, которого я встречал в медике. Я знал, что молодую женщину с ярко-голубыми глазами и волосами медового цвета зовут Инисса, но не сразу вспомнил, где я с ней познакомился. Это была одна из многочисленных недолговечных пассий Симмона. И последним был Юреш. Ему было уже под тридцать, полноправный эль-те. Судя по цвету лица и выговору, он был родом из самого Ленатта.
Пробило полдень. Элодин не появлялся.
Прошло пять минут. Потом десять. И только в половине первого Элодин наконец впорхнул в аудиторию с охапкой каких-то бумаг. Он бросил их на стол и принялся расхаживать перед нами взад-вперед.
– Прежде чем мы начнем, вам следует уяснить себе несколько правил, – сказал он без какого-либо вступления, даже не извинившись за опоздание. – Во-первых, вы должны все делать, как я говорю. Вы должны стараться изо всех сил, даже если не понимаете, зачем это надо. Вопросы задавать можно, но потом. Я сказал – вы сделали.
Он окинул нас взглядом.
– Ясно?
Мы кивнули и промычали что-то утвердительное.
– Во-вторых, вы должны верить мне, когда я говорю вам некоторые вещи. Кое-что из того, что я вам говорю, может и не быть правдой. Но вы все равно должны в это верить, пока я не скажу вам, что можно думать иначе.
Он снова окинул нас взглядом.
– Ясно?
Я мимоходом спросил себя, каждую ли лекцию он будет начинать таким образом. Элодин обратил внимание, что я не спешу соглашаться с ним, и раздраженно уставился на меня.
– Самое трудное еще впереди! – сообщил он.
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – ответил я.
– С подобными ответами из вас выйдет превосходный адвокат, – ехидно заметил он. – Стараться не надо, надо просто делать, и все.
Я кивнул. Это его, похоже, успокоило, и он снова обратился ко всей группе:
– Вам следует запомнить две вещи. Во-первых, наши имена определяют то, какими мы будем, а мы, в свою очередь, определяем то, какими будут наши имена.
Он остановился и взглянул на нас.
– И, во-вторых, простейшее из имен настолько сложно, что вашему разуму не дано даже охватить его границы, не говоря уж о том, чтобы постичь его настолько, чтобы произнести.
Повисло молчание. Элодин выжидал, глядя на нас.
Наконец Фентон схватил наживку.
– Но если это так, как человек вообще может сделаться именователем?