Хроника Великой войны
Шрифт:
– О да. Встреча превзошла все ожидания! – острые зубы бессмертного хищно блеснули. – Князь соблаговолит принять меня?
– Конечно! Как подобные темные мысли могли проникнуть в ваш светлый разум? Как вы могли усомниться в нашем гостеприимстве? – запричитал визирь, отступая.
Хамрак и советник направились в покои Кельзана. Видя, что дальше идти нельзя, Гамар кивнул, повелевая своим солдатам остановиться. Корпус дрогнул, гремя оружием, и опал на роскошные ковры, устилавшие пол. Торопливые слуги стали обносить рассевшихся
Удовлетворившись, что все в порядке, Гамар осторожно приоткрыл дверь, за которой исчез король, и оказался в просторном зале с небольшим фонтаном посередине. Хамрак стоял спиной к входу; его бритоголовый проводник, ссутулившись, смотрел на серебряные струи фонтана. Третьим в зале оказался молодой, начинающий полнеть человек. Блеск его золотого кафтана привлек внимание военачальника, и Гамар внимательно вгляделся в его желтоватое лицо с коричневыми клочками волос над толстыми губами и на мясистом подбородке.
Толстые губы зашевелились:
– Очень сожалею, что так получилось. Однако сие произошло не по моей вине. Люди настолько почитают вас, что малейшее неосторожное высказывание могло стать причиной гибели этого несчастного. Гнев толпы.
– Толпы? Она действует стихийно и никогда не повесит табличку на грудь умертвленному ею человеку. Толпа неграмотна и, убивая, не задумывается о том, как получше запугать своих врагов. Ее оружие – грубая сила, а не точное перо. Покайтесь, Кельзан!
– Ввести корпус? – мрачно поинтересовался Гамар по-гхалхалтарски.
Догадавшись о смысле вопроса, человек в золотом кафтане – Кельзан беспомощно перебежал глазами с бессмертного на непроницаемое лицо военачальника.
– Нет, – отрицательно на гхалхалтарском же ответил Хамрак. – Не сейчас.
Гамар с сожалением ухмыльнулся и с видом льва, подстерегающего добычу, облокотился на колонну.
– Ваше величество устали с дороги. Для вас приготовлены лучшие покои, – визирь вдруг оторвался от созерцания фонтана.
– Лучше позаботьтесь о моих воинах. Они стоят под открытым небом.
– Это моя прямая обязанность, – услужливо согласился советник и направился было к выходу, но суровый Гамар остановил его.
Пожав плечами, визирь вернулся на свое место.
"Погоди, человечье отродье, – зло подумал военачальник, – может, вообще отсюда не выйдешь".
– Устройте солдат и уберите "украшение" на воротах. Тогда мы будем разговаривать. А пока я остановлюсь в городе, – Хамрак повернулся, приглашая за собой Гамара, и покинул зал.
Военачальник тронул бессмертного за плечо:
– Отчего вы не пожелали остаться во дворце? Здесь, кажется, хорошо.
– Все удобства дворца не стоят того, чтобы внизу, в Коне, парзийцы показывали на нас пальцами и говорили: "Вот гхалхалтары, поработители. Они убили невинного человека, а потом забрались в уютные хоромы. Неужели зло останется безнаказанным?"
Гамар
На углу, у двухэтажного, обмазанного желтоватой глиной дома, собралось десятка четыре гхалхалтаров. Перед ними, прислонившись к двери, стоял хмурый парзиец. Расстегнув халат, он с остервенением чесал черную, волосатую грудь, зыркал на обступивших его солдат и их предводителя, который о чем-то горячо говорил. Один из воинов переводил парзийцу непонятную речь:
– У вас большой дом, а нам негде остановиться. Вы должны впустить нас, именем Хамрака Великого.
Парзиец нервно взмахивал руками:
– Место занято. Стены мои слишком малы, чтобы приютить всех страждущих.
– Не принуждайте меня действовать силой! – распалялся предводитель, и вслед за ним переходил на крик переводчик.
– Можете сломать стены, но места от этого больше не станет.
– Давай, ребята заходи! – военачальник по-гхалхалтарски обратился к переминавшимся позади него солдатам.
Не ожидая повторения приказа, они с готовностью полезли на парзийца, вмяли его в дверь и, распахнув её своим напором, повалили в дом. Раздался истошный крик, и тут же на улицу вылетел кричавший – маленький человек с трясущейся от гнева плешивой головой. Рубаха на нем была разодрана. Бессмысленно сжимая в руке оторванный ворот, человек обернулся к дому и заорал:
– Вы ещё пожалеете! Роксуф отомстит за меня! Он вам так не спустит!
– Молчи, барыга! – из двери высунулся гхалхалтар и швырнул плетеный короб в лицо возмущавшегося.
Короб упал, раскрывшись, и из него высыпались дешевые коралловые побрякушки. Страшно ругаясь, антимагюрец кинулся их собирать, затем поднялся, погрозил кулаком вслед исчезнувшему гхалхалтару. В ответ из дома раздался хохот. Уже другой воин, смеясь, перегнулся через подоконник второго этажа и сбросил человеку женскую юбку.
– А это, случайно, не твое?
Отплевываясь, антимагюрец взвалил короб на плечи и побежал от дома.
Затем двое гхалхалтаров вывели ещё одного человека. Этот не сопротивлялся, шел смирно, прижав к груди узелок со скарбом, и одежда на нем осталась цела. Воины отпустили его, подтолкнули, напутствовав на дорожку.
Предводитель отряда, наблюдавший за всем со стороны, обернулся к стоящей рядом с ним девушке и виновато пожал плечами:
– Извини, но видишь, иначе не получается. Нам тоже жить надо. Место надо освободить…