Хроника взятия Сеуты (ДП)
Шрифт:
— Посему Король, наш сеньор, как настоящий рыцарь был подвигнут главным образом тем, чтобы содеять службу нашему Господу Иисусу Христу, нанеся урон тем, кто в оскорбление Его закона живет на земле, кою Он изначально отдал христианам. Ибо вы можете узнать, что город Сеута, вместе со всем прочим мавританством (mourisma), после Страстей Его был обращен в Его святую веру, в каковой оставался до времен графа Жулиана [295] , каковой своею собственною волей отдал ее неверным, что обратили святые церкви Его в мечети, убрав оттуда святые вещи и разбросав их, в оскорбление нам, по местам грязным и презренным; и оттуда они нанесли впоследствии много урона Испании, коего вследствие по справедливости можем творить мы тот плач, что записан во второй главе первой книги Маккавеев и что сотворил [впервые] тот святой муж Матфей (Matias) [296] о граде Иерусалиме, говоря: «Горе мне (Guai de mim), ибо я родился, дабы узреть разрушение святого града, видя, как приведен он в руки врагов, святые же вещи брошены в нечистоты, храм же его сделался как муж бесславный, а сосуды его святого жертвоприношения унесены в полон и отданы под нужды мерзкие и нечистые, и вся краса у него отнята, и тот [град], что был свободен, ныне сделан рабом пред очами вашими» [297] . Каковой святой муж после сего плача, что таким образом творил он с такою болью из-за поражения своего закона, подвигаемый ревностью к добродетели, весьма отважно убил одного иудея из своего народа поверх жертвенника, где тот публично, в присутствии всех, хотел свершить жертвоприношение идолам, и равно убил одного язычника царя Антиоха [298] , поскольку тот требовал, чтобы он совершил то мерзкое жертвоприношение, после чего начал восклицать громким голосом, призывая своих, говоря: «всякий, кто имеет ревность к закону, да выступает вслед за мною (depos mim)!» [299] И так он прожил с ними в великих трудах в пустыне, пока не настало ему время умирать, накануне чего
295
Граф Юлиан (исп. Conde Julian, порт. Conde Juliao) – вестготский вельможа, губернатор Сеуты, в результате прямого предательства отдал Испанию под власть мавров, предложив им начать войну с последним королем вестготов Родерихом (Доном Родриго).
296
Маттафия (Матфей) — священник из рода Хасмонеев, из-за религиозных притеснений со стороны селевкидских властей в 167 г. до н. э. поднял восстание против царя Сирии Антиоха IV Эпифана. Связанные с Маттафией события описаны в ветхозаветной Первой книге Маккавейской.
297
Примеч. перев. 1 Мак., 2, 7-12 (приводимые Зурарой цитаты из Первой книги Маккавейской сокращены и не вполне совпадают с синодальным переводом).
298
Антиох IV Эпифан — царь Сирии в 175-164 гг. до н. э. Пытался принудить иудеев отказаться от иудаизма и навязать им языческую религию, что вызвало восстание Маккавеев, которое вначале возглавил священник Маттафия, а затем его сыновья Симон и Иуда Маккавеи.
299
Примеч. перев. 1 Мак., 2, 27.
300
Примеч. перев. 1 Мак., 2, 50-51.
— Итак, почтенные сеньоры, Король, наш сеньор, доводит до вашего сведения, что по всем вышеозначенным причинам намерение его состоит в том, чтобы с милостью Господа Бога отправиться на город Сеуту и потрудиться, сколько он сможет, ради того, чтобы вернуть его к вере нашего Господа Иисуса Христа; посему он наказывает вам, чтобы вы собрали сами в себе все ваши силы, дабы достичь подлинной крепости, согласно его намерению, и обрести с ним вместе часть великой его заслуги. И отдалите от себя мнения, что некоторые имели в прежние дни в Лиссабоне, когда казалось им тяжким шагом то, что Король таким образом собирался свершить, и то же самое с трауром, что приказал он убрать так скоро по смерти своей супруги; каковое суждение поистине было столь произвольным, чтобы относиться к государю весьма добродетельному и знатоку всяческого добра. Каковой, как вы хорошо должны ведать, имел печаль большую из-за смерти своей супруги, нежели всякий иной человек, но дабы чистым образом свершить службу Богу, он отогнал от себя на текущее время всякий признак печали. И в сем не содеял он чего-то нового, ибо рассказывает Валерий Максим в своей первой книге и Тит Ливий в книге о второй войне, что когда Римляне вели битву с Ганнибалом близ реки Канны [301] , то внутри города Римлян умерло сорок семь тысяч триста тридцать четыре, не считая их друзей и союзников (liados), коих умерло в количестве почти неисчислимом, вследствие чего не осталось в Риме женщины, что не облеклась бы в траур; однако по прошествии тридцати дней все они оделись в белые одежды и равно оставили всякий иной знак печали, только ради того, чтобы с большею радостью принести в жертву своих животных (animalias) пред алтарями своих богов. Из каковой вещи мы можем вывести два отношения: первое — почтение, кое питали те [женщины] к смерти своих сыновей, братьев и [прочих] родичей, ибо [таковая] среди них почиталась за почетную и достойную славы, когда ее принимали ради защиты либо приумножения своей собственной земли, и посему полагали, что не должно было их оплакивать столь длительное время, поскольку велики были пыл (acendimento) и рвение, что имели они [женщины] относительно церемоний и жертвоприношений своим богам, так как пред лицом столького пролития их [родичей] крови супротив естественной наклонности их [женщин] желания, лишь с тягою к религии отдалялись они от всякой печали. Каковая вещь поистине есть для нас весьма великое оскорбление: коли сии [римские женщины] поистине ведали, что души тех [их родичей], напрямую идут в ад [302] , какое основание имеем мы оплакивать смерть той [Королевы], про каковую ведаем, что она пребывает в обществе блаженных святых? Ибо зримым образом видели мы пред нашими очами знаки, чрез кои с великим основанием должны верить, тем более в подобный акт (auto) [поход на Сеуту], для какового с радостью должны направить (enderencar) свою волю, тем более что мы доподлинно ведаем, что цель его есть здравая и достойна всяческих заслуг.
301
Канны — места военного разгрома римлян, понесших большие потери, карфагенским полководцем Ганнибалом. Однако карфагеняне, вместо того чтобы воспользоваться победой, ослабили сами себя, отдавшись «прелестям Капуи» (Комм. перев. См. Тит Ливий, XXIII, 18, 11-12. Канны — название не реки, как утверждает Зурара, а города в Апулии, на реке Ауфид (Офанто), близ побережья Адриатического моря).
302
...идут в ад... — мы имеем здесь абсолютно тенденциозную точку зрения, лишенную какой-либо ценности. Ясно, что «язычники» не могли отправиться в ад только за то, что были язычниками, верующими или неверующими (Комм. перев. Тем более что они в принципе не могли считать себя «язычниками» и исповедовать подобный религиозный догмат, возможный только у средневекового христианского автора, который им здесь его и приписывает).
ГЛАВА LIII.
Как магистр объявил крестовый поход, и как он своею властью отпустил всем вину и кару.
После того как магистр окончил таким образом свое суждение, насколько это касалось того процесса, на коем он воздвиг себе [риторический] фундамент, то сказал:
— Почтенные сеньоры, все, что сказал я вам до сих пор, было сказано и изречено приказом и властью Короля, нашего сеньора; то же, что я желаю сказать вам сейчас, будет сказано как бы от моего ремесла, поскольку мы, прочие [т. е. священнослужители], суть не что иное, как дозорные башни народа Божьего, дабы предупреждать его супротив его врагов телесных чрез писания, как то написано во многих [книгах Священного Писания] святыми пророками, в особенности же в третьей и тридцать третьей главах Иезекииля, где он говорит таким пастырям, что [Бог] сделал их дозорными башнями над народом своим, грозя им, что, коли не будут они усердны в том, чтобы вразумлять (amoestar) его всех его ошибках, грехах, опасностях и ущербе, в коих они [люди народа Божьего] в настоящее время пребывают, либо же в будущем пребывать могут, то смерть и урон (danacao), что вследствие сего могут для него [народа] воспоследовать, Он взыщет от их рук и платою за то назначит их собственную кровь [303] . И тем же самым образом жалуется и пророк Иеремия в плаче и стенании, что сотворил он над Иерусалимом, говоря, что пророки и священники его были причиною его пленения и разрушения, как то более пространно объявляется во второй главе, где он говорит: «Твои пророки принесли тебе вещи ложные и безумные, и не показали тебе зло твое, дабы вызвать в тебе покаяние» [304] .
303
Примеч. перев. Иез., 3, 17-18, и 23, 7-8.
304
Примеч. перев. Плач Иеремии, 2, 14.
— Ибо в подобные времена, — говорил магистр, — суть потребно наше оружие, ss. [scilicet, «а именно»] слово Господа Бога, представляющее святые Его таинства верным и католическим христианам, дабы конец их мог произойти так, как то надлежит по святой их религии. И так и написано в той же главе Второзакония, что, когда настал час битвы, священник пребывал пред лицом войска, говоря: «Услышь, Израиль, и вы, прочие, что желаете дать сражение (cometer peleja) против врагов ваших: да не будет страха в сердцах ваших, и не пожелайте устрашиться никакой вещи в боязни вашей, и не пожелайте бежать в ужасе вашем, ибо Господь Бог наш будет сражаться среди нас против противников наших (nossos aversairos), вследствие чего он избавит вас от их опасности» [305] . И то же самое подтверждает святой Фома в secunda secunde R q. в разделе втором [306] , где он касается сего предмета, заключая (concludindo), что, хотя прелатам и клирикам и не пристало сражаться, но это им главным образом подобает, и есть справедливо и заслуженно, воодушевлять, и побуждать, и укреплять всех верных христиан, дабы они могли честным образом сражаться тем манером, о коем мною уже сказано. Относительно какового намерения говорит святой Лев папа, рассуждая о самом себе в двадцать третьей причине и в восьмом вопросе декрета, что он велел собрать свой народ против мавров, про коих ходила молва, что они прибывали в один морской порт, и он сам своею собственною персоною выступил против них [307] .
305
Примеч.
306
Примеч. перев. Т. е. Фома Аквинский, «Сумма теологии», Часть II-II, Вопрос 40, «О войне», Раздел 2, «Законно ли епископам и клиру принимать участие в сражении?» (См.: Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть II-II. Вопросы 1-46. Киев: Ника-Центр, 2011).
307
Примеч. перев. Папа Лев I Великий признан автором 97 проповедей (Слов) и 143 посланий (некоторые из которых сохранились вместе с папскими декретами и соборными канонами в церковно-канонических сборниках). Точно установить, что за «декрет» цитирует здесь магистр фрей Жуан Шира (а вместе с ним и Зурара), нам не удалось, однако и так ясно, что ссылка на «мавров», совершающих набеги на итальянские порты, применительно к документу V века является заведомо анахронистичной.
— И посему, пользуясь своим ремеслом, я прошу и молю вас всех, сколько вас здесь собралось, дабы вы хорошо обдумали по совести вашей любые грехи, зло или ошибки, что вы совершили, и чтобы вы попросили у Господа Бога прощение за них от всего сердца и со всем желанием, и сотворили бы за них покаяние, возымев твердое намерение воздерживаться от того, чтобы грешить, отныне и впредь. Чрез каковую вещь вам будут отпущены (sereis assoltos) вина и кара в силу одного письма, что Святой Отец [Папа] предоставил Королю, нашему сеньору, видя святое его желание.
Каковое письмо магистр сразу после того там и огласил (pruvicou), в конце какового совершил всеобщее отпущение, и сказал:
— Друзья, следует вам иметь в виду, что жизнь сих неверных не есть среди нас вследствие собственной своей силы, но лишь по воле Господа Бога, коему угодно устроить так, чтобы нам выпали изнурение и тяготы, дабы мы, удрученные (afrigidos) и изнеможенные мощью столь лютых врагов, изведали бы многие ошибки, что против Него совершили, и вернулись бы к нему чрез истинное покаяние; и, вернувшись таким образом на путь истинны, смогли бы получить от Него подкрепление и помощь, дабы их уничтожить; каковые [тяготы] до сих пор были, по великому Его милосердию, выдержаны, не без великого тайного смысла. Ибо также как наш Господь Бог во времена патриарха Авраама терпел язычников, врагов Своей веры, единственно ради исправления народа Своего, так же он поддерживает сейчас этих [неверных] среди нас, в виду очей наших, причиняя урон многим из наших братьев, единственно с целью нас наставить и наказать; где [в книге Бытия] можно прочесть, что Бог сказал тому святому патриарху: «Ты отправишься к своим отцам и будешь погребен в старости твоей, но в четвертом колене [они] вернутся сюда, ss. те, кто произойдет от тебя, ибо не свершились еще до сего настоящего времени злодеяния тех, кто сею землей обладает» [308] . Так что если мы всецело положимся на Него, надлежит полагать, что Он поможет нам против всего сего злого племени, что поистине будет для нас немалою славой и честью, среди всех народов, что были в сей Испании, [поскольку таким образом] мы станем первыми, кто перейдет в Африку и начнет возлагать ярмо веры на шеи неверных. И таким образом мы обретем две весьма великие выгоды: первая — спасение, кое, как мы знаем поистине, мы получим для наших душ, вторая же — весьма великую почесть среди всех наших соседей и долговременную память, коя останется на веки вечные, пока будут оставаться люди, умеющие говорить; и к тому же не ту славу, что за свои победы и подвиги обретали язычники, ни ту, что получили некоторые христианские князья за то, что пожелали подчинить (sojugar) своих соседей без причины справедливой или честной, — но мы получим славу истинную, поскольку свершаем то единственно из любви и почтения к Тому, кто, дабы прийти на помощь нашему несчастью и наказанию, в коем мы пребывали, и избавить нас от них, не усомнился в том, чтобы спуститься с неба и оказаться среди нас, облачившись в нашу человечность, в каковой страдая, Он положил за нас свою душу, пока не умер на кресте и не освободил нас. В чем, как говорит Святой Петр во второй главе своего первого канонического, Он дал нам чудесный пример, дабы мы следовали по Его стопам [309] . В доказательство чего говорит Святой Иоанн в третьей главе своего первого канонического [послания], что так же, как Он умер за каждого из нас, так же пристало нам умереть, если будет в том надобность, ради здравия и спасение Его святой веры, говоря: «В сем узнаем мы милосердие Божье, поскольку Он положил свою душу за нас, то и мы равным образом должны положить свои души против тех, кто хулят Его Святое Имя» [310] . Так что станем все членами (nembros) сего прославленного тела воинствующей Церкви, коего голова есть Иисус Христос, наш искупитель (nosso remidor), и все совершенства, достоинства, и богатства, и состояния будут нам предоставлены Богом, дабы с ними мы могли помочь и послужить Его Святому Дому, испытывая такую боль за бесчестье, сотворенное в Его святых церквях, что были поставлены на службу врагам веры, как если бы оно было нанесено нам самим, чему более пространно учит нас апостол [Святой Павел] в двенадцати главах послания, что направил он Римлянам, и в другом подобном, что было написано Коринфянам. И много [еще] примеров из Святого Писания я мог бы вам здесь привести (ementar), кабы не чувствовал волю вашу столь склонной ко всяческому добру.
308
Примеч. перев. Быт., 15, 15-16. Разумеется, латинского оборота scilicet («ss.»), типичного для Зурары, в синодальном переводе нет.
309
Примеч. перев. 1 Пет., 2, 21.
310
Примеч. перев. 1 Ин., 3, 16. Цитата неверна, т. к. в синодальном переводе речь идет о том, что «мы должны полагать души свои за братьев».
— Однако, дабы мне закончить службу, я хочу привести вам здесь один краткий пример великой любви, что одна святая женщина имела по отношению к службе Богу и Его святой вере; каковою [женщиной] была та святая мать Маккавеев. Ибо поскольку было так, что она видела семерых сыновей ввергнутыми в суровые и тяжкие мучения, по приказу того злого царя Антиоха, так как они не желали поступать против закона своего истинного Бога и есть свиное мясо, сия славная женщина, с любовью к закону и почтением к Богу, забыла о естественном родстве (natural divido), что имела она с сыновьями, и побудила их (espertou-os) к тому, чтобы выстрадать мучительную (doorosa) смерть — смерть своей собственной плоти, что зародилась в ее чреве, — наставив сыновей голосом не женщины, но сильного и святого мужа, дабы они умерли за закон своего Бога. И так и написано о ней в седьмой главе второй книги Маккавеев — о вещах, ею сказанных, и как она укрепляла сыновей, когда узрела их в муках, — и по сему мать столь чудесная в такой манере достойна (dina) доброй памяти; каковая, видя семерых сыновей погибающими на протяжении одного дня, страдала о том с твердым сердцем по причине верной надежды, что имела она на Бога; и так она наставляла сильным образом, отцовским гласом, каждого из них, в такой манере, говоря: «я не знаю, каким образом явились вы в моем чреве, ибо не я дала вам дыхание, ни душу, ни жизнь, и не я собрала вместе члены каждого из вас; но то Творец мира, каковой изначально образовал природу всех вещей и устроил происхождение и начало всех людей, — Он даст вам еще раз с милостью дыхание и жизнь, так же, как вы теперь отвергаете самих себя ради Его законов (suas lex)» [311] . И последнему сыну она сказала: «смилуйся надо мной, что девять месяцев носила тебя в своем чреве и давала тебе молоко три года, и воспитала тебя, и растила до этого возраста. Молю тебя, сын, посмотри на небо, и на землю, и на все вещи, что есть на ней, и познай, что из ничего создал их Бог, [и что так произошел] и род человеческий; и так же будет содеяно с тобой, [посему] постарайся ради Его милости и не страшись этого мясника, но, сделавшись достойным твоих братьев, прими смерть» [312] . Каковую вещь юноша с весьма твердым сердцем и претерпел; а затем и мать с великим постоянством и с тою блаженною надеждой, что имела она в сердце своем, приняла венец мученичества. И коли уж та женщина, обладательница слабой природы, столь усиленно наставляла (conselhava) сыновей, дабы они претерпели смерть ради службы Богу, тем более, что принадлежали они еще к старому [ветхозаветному] закону, каковым [исповедовавшим старый закон], согласно сказанному апостолом, все вещи были явлены в зримом образе, то какое еще доказательство (amostranca) могу явить я вам, прочим, кои суть верные члены [Церкви] Иисуса Христа, выкупленные драгоценною Его кровью?
311
Примеч. перев. 2 Мак., 7, 22-23.
312
Примеч. перев. 2 Мак., 7, 27-29.
— И поскольку я сказал выше, что память о сем сохранится на веки вечные среди людей, я хочу, чтобы вы знали, что суждения астрологов (juizos estrologos) суть истинны, согласно узнанному мной от некоторых знатоков, коим был известен час, когда изначально было определено сие деяние, так как Марс (Martes) вошел в свою экзальтацию в дом Венеры на выходе Солнца, а тогдашний Сатурн (a Saturno entonce), каковой есть знак Весов, означающий вещи памятные (renembradores), показывает, что памяти о сем суждено сохраниться и быть положенной в записи, коих перевод (tresunto) дойдет до многих краев, в память (renembranca) доблестных ваших делах.
ГЛАВА LIV.
Как Король отбыл из Лагуша и отправился в Фарам, и как оттуда он проследовал своим путем, пока не оказался со всем своим флотом супротив Алжазирас
Когда же были сказаны таким образом те слова магистра, все возымели [бы] весьма добрую охоту последовать его наставлению, кабы поверили, что то постановление, кое доводил до их сведения Король, было подлинным, что они полагали за гораздо более противное [истине], нежели полагали относительно первого [притворного постановления], ибо говорили, что то было сказано им [магистром] не ради чего иного, кроме как ради того, чтобы скрыть иное, более верное постановление, о коем распорядился Король.
— Плохо, — говорили они, — что приходится узнавать об обычаях, коих придерживается Король для того, чтобы скрыть свою волю. Уже всему свету известно, что отправляется он на Сезилию [Сицилию], он же сейчас хочет дать нам понять, будто отправляется на город Сеуту; однако сия [байка] сейчас такова же, как и та, другая, что ходила вот уж как год тому назад, о том, что ему [будто бы] предстояло отправиться на герцога Голландского. Передайте же ему [Королю], пусть подыщет себе другое прикрытие, покрасивее, потому как что до сего, то нам оно уже давно ведомо.