Хроники Алмазного камзола
Шрифт:
– Для надёжной паспортизации, - объяснил, увидев недоумённые взгляды Рема и Семёна.
– Это понятно, - раздражённо махнул рукой Рем со своего места, не собираясь разбираться в деталях.
– Лучше объясни - ты назначил для всех рандеву в одно и то же время?
– Правильно. Придётся потрудиться, дорогой товарищ. Зато потом – Рем Великолепный, дож Арагона! У меня заранее спина болит от подобострастия.
– Тогда при чём здесь шахматы?
– Чё, тоже хочешь поиграть? Потерпи, скоро всё будет, такую партейку сочиним. О-го-го! Народ у вас здесь горячий, заводной. Марс, одним словом! Ой, чуть
***
Предвыборная компания отнимала у дона Эскальдо все силы: интервью, дебаты, журналисты, которые обязательно хотели «пообщаться» и залезть в спальню, будто просто нельзя побеседовать, поговорить, взять интервью, в конце-то концов! Идиотские вопросы: «А что вы собираетесь делать с водоснабжением города?», «Полярную шапку расплавлю насовсем, чтобы вас, мерзавцы пернатые, утопить! Вот что!» - Голова шла кругом от множества совершенно непривычных для его образа жизни скоростей.
Эскальдо с удовольствием скинул туфли и погрузился в нежные объятия глубокого кожаного кресла, набитого сухими водорослями из подземных озёр, с бокалом мадеры, который услужливо протянул камердинер новейшей модели с функцией телохранителя.
– Извините, дон Эскальдо, я нашёл письмо в кабинете рядом с дверью. Не понимаю, как оно могло сюда попасть! Буквально перед вами проводил уборку. Адресовано донье Райх.
– Дай сюда, - Эскальдо повертел в руках странный конверт, пахнущий подозрительно знакомым одеколоном. У них никогда не было друг от друга секретов и тут это странное послание. Причём, совсем фривольная надпись: «Моей Райх». Что значит – «Моей!» Для начала захотелось, немедленно пойти и выяснить всё у жены. Но ознакомившись подробнейшим образом с текстом, решил подождать со скандалом, оттого что был уверен в авторе и хотел предварительно побеседовать с воздыхателем. Без стука распахнулась дверь, впуская улыбающеюся жену с соломенной корзинкой в шёлковых лентах:
– Какой ты милый, давно подарков не делал. Как ты угадал, что я хочу именно ванильное мороженое?
Райх было приятно неожиданное внимание мужа, от которого успела отвыкнуть за долгие годы супружеской жизни. Она решила быть благодарной, несмотря на то, что терпеть не могла ванильное мороженное.
– Ехал с этой проклятой пресс-конференции, захотелось сделать подарок. Тебе скучно без развлечений. Я всё время занят, - мгновенно солгал Эскальдо, озадаченный чужим вниманием к своей жене.
Она прижалась и необычно тепло поцеловала в щёку. Чувствуя себя слегка неловко, оттого что вынуждена уйти вечером:
– Знаешь, меня пригласила в гости жена Дарпа. Мы по-женски посплетничаем. Ты не против? Я отлучусь буквально на пару часиков.
– Конечно, заодно выведай у полиции, чем там дышат конкуренты, какие каверзы готовят, - согласился Эскальдо, хотя его буквально трясло от мысли, что здесь, в собственном доме, притаилась измена.
***
Альтаро разбирал за столом корреспонденцию, принесённую на подносе пожилым камердинером, когда почувствовал лёгкий тон сигарного дыма, который ненавидел с детства. Быстро нашёл пахнущий гадостью конверт у двери. «Вечно у него всё из рук валиться. Давно пора заменить на механического» - недовольно проворчал, подбирая письмо. Надпись сразу смутила:
– Что ещё!
– с раздражением спросил слугу.
– От неизвестного презент. Сами передадите или мне отнести?
– камердинер протянул корзинку, увитую золотистыми шёлковыми лентами с купидоном из ванильного мороженого внутри.
– Боишься?
– прочитав в глазах камердинера плохо скрываемый испуг, спросил дон.
– В общем да, - закатив глаза, ответил пожилой слуга.
– В прошлый раз, когда вы купили торт с крем-брюле, она его весь мне скормила. Мороженое я тоже не люблю.
– Оставь. И будь повнимательней с корреспонденцией: письма теряешь!
Альтаро с корзиной поднялся в спальню жены, которая в пижаме занималась у окна на велотренажёре.
– Дорогая, тут прислали мороженное.
– Не видишь, я тренируюсь. Сейчас не буду.
– Это ничего, что ванильное. Ты говорила, что не любишь?
– он поднёс поближе, чтобы показать десерт.
– Ой, купидон. Какой забавный! Когда я такое говорила? Очень даже люблю. Это ведь ты купил для меня? Молодец. Съем с удовольствием.
Ирия была приятно удивлена, впервые за много лет её драгоценно-холодный муж не ошибся. Она, как раз-таки, любила ванильное мороженое.
– Дорогой, у меня по четвергам собрание в женском клубе. Ложись один.
– Что вы там делаете, не понимаю? Хорошо, пусть твои суфражистки убедят мужей голосовать за мою кандидатуру. Тогда я подниму вопрос об правах женщин на городском совете.
– Отличная новость. Возьму листовки, пусть начнут агитировать с завтрашнего дня.
3. Смерть у «Красной скалы»
Рем в очередной раз обыграл меня в миттельшпиле, отчего настроение испортилось кардинально в сторону ненависти к доморощенным гроссмейстерам. Ну не случилось у меня в детстве ходить в шахматную школу, не до этого было, книжки читал в мансарде под крики брачующихся диких котов из мангровых зарослей: приключения там всякие, Майн Рида, Стивенсона…
Далеко не каждый дворец на Марсе мог похвастаться бассейном ввиду невероятной дороговизны воды. Получив назад фамильный дом, Рем, первым делом, привёл в порядок бассейн, где организовал место отдыха: столик, шезлонги, огромный экран над ленивыми волнами, приводимых в движение бесшумными насосами.
– Фараон, включай проектор, кино будем смотреть, - распорядился я, садясь в стёганом шёлковом халате у столика с гнутыми ножками из хрома.
Вошёл Рем при полном параде с маленьким значком фамильного герба на лацкане сюртука и шёлковом платке на месте галстука.
– Ну что, я пошёл?
– Куда?
– На свидание.
– Ты сейчас серьёзно?
– Не знаю, как там у вас на Земле, но у нас, если назначаешь даме встречу, надо явиться песчаным бурям назло.
– А кто сказал, что ты кому-то, что-то назначал? Среди приглашённых на брифинг единорогов тебя нет. Фараон, подтверди.