Хроники Азура. Белая королева

– Вы убьете ребенка. Нельзя вам так поступать.

– Этот ребенок ничего для меня не значит.

Бао Ли искоса посмотрел на принцессу-чужестранку с золотыми волосами. Еще никогда он не встречал столь бессердечную женщину – и это за все годы при Передвижном Дворе хана, а ведь там предательство и интриги были столь же неизменной частью жизни, как и строгие правила чайной церемонии.

Принцесса Марсиа

сидела в седле по-мужски – а до родов оставалось не больше двух недель. Бао тщательно спланировал зачатие этого ребенка. Он выбрал отца, а мать поил крепким рыбным бульоном и отваром из листьев герани, чтобы она была готова взрастить дитя в своем лоне.

Убедившись, что Марсиа уже носит дитя под сердцем, он приготовил яд, подмешал его в небольшой кувшин с рисовой брагой и приказал отнести отцу ребенка. И все было хорошо, пока хан не решил, что матери и ребенку слишком опасно оставаться при Передвижном Дворе.

Бао окинул взглядом бесконечную вереницу всадников. Железная орда шла на восток. Она сожжет красные города Вестермарка. Города, которые ни за что нельзя было строить.

– Тут не место для женщины. – Бао предпринял вторую попытку переубедить Марсиа. – В толпе грязных убийц, сжигающих…

– Люди тут – те, кем кажутся. Они не облачаются в шелка и не притворяются высокомудрыми. Они не подмешивают яд в бокал ничего не подозревающего гостя, болтая с ним о красоте нового сорта орхидей.

– Ваши речи до неприличия прямолинейны, госпожа, – уязвленный ее словами, ответил Бао.

Покинув Передвижной Двор, дочь императора очень изменилась. Всего полгода назад Марсиа была скромной молодой женщиной, не осмеливавшейся смотреть Бао в глаза. А теперь ведет себя так, будто она подлинная правительница.

Бао чувствовал на себе холодные взгляды мужчин в ее эскорте. Они уважали эту женщину с золотыми волосами. Это не конвой, это свита… Значит, все намного хуже, чем можно было предположить по слухам, доходившим до него в Передвижном Дворе. Как генерал Сян Юй мог предать своего хана? Неужели это начало восстания?

– Вам плохо, почтенный Бао?

Но разве ему могло быть хорошо? Он пересек уже полмира в седле – в седле, а вовсе не в паланкине, как надлежало человеку его высокого положения!

– Дорога немного утомила меня, госпожа.

– Она тебе не просто «госпожа», ты, пшик в шелках! – напустился на Бао один из всадников в эскорте Марсиа. – Еще раз так назовешь юную императрицу, и твоя голова посмотрит на нее из травы, а задница останется в седле!

Всадник наполовину обнажил широкую саблю, потянув ее из ножен, и подскакал к принцессе, закрывая ее от Бао. Судя по округлому лицу с мягкими, почти расплывающимися чертами, этот наглец принадлежал к народу каргасов, обитавшему в северных степях. Воин был облачен в кожаный доспех, на голове красовалась шапка с меховой оторочкой, тонкие черные усики торчали над уголками рта. На вид он казался туповатым, но очень сильным.

– Ты говоришь с Бао Ли, вторым придворным лекарем хана, Ленг. Этот человек обладает большим влиянием при Передвижном Дворе. Каждое утро именно он

удостаивается привилегии первым заглянуть в горшок хана, – насмешливо протянула Марсиа.

– Горшок? – Степняк недоуменно воззрился на свою повелительницу.

– Горшок, в который император опорожняется, когда…

Ленг, не сдержавшись, хохотнул.

– Тебе позволено носить шелка просто потому, что ты по утрам глазеешь на ханское дерьмо? Может, и мне попытать счастья при Передвижном Дворе, а? Эй, вы слышали это? – Он повернулся к другим всадникам в эскорте.

Те тоже нагло скалились.

– Почему бы тебе не навестить меня как-нибудь, когда я вернусь в Передвижной Двор, Ленг? – хмыкнул Бао.

Он подумал о Комнатах Развязанных Языков. Его вызывали в пыточные уже тогда, когда заключенные готовы были все рассказать. По роду службы одна из обязанностей Бао состояла в том, чтобы врачевать их раны и поддерживать в этих мужчинах и женщинах жизнь до тех пор, пока они не расскажут все, что знают. Лекарю не хватало силы воображения, чтобы представить себе, как именно их пытали. Таких ран он не видел даже на полях ужаснейших сражений. Безусловно, ему не составит труда договориться при дворе, чтобы Ленг очутился в одной из таких пыточных. И эта самодовольная принцесса с золотыми волосами, вероятно, тоже, если она совершит еще пару ошибок.

– Хан тревожится о вас, о моя благородная госпожа. Он хочет, чтобы вы вернулись к Передвижному Двору.

– Это ты в его горшке увидал? – насмешливо осведомился каргас.

– Иногда хан оказывает мне великую честь и делится со мной своими мыслями. – Бао опустил ладонь на черную лакированную коробочку, притороченную к седлу шелковыми лентами. – И поскольку наш правитель в безмерной мудрости своей знает, что этот мир полнится теми, кто готов усомниться в моих словах, он вверил мне ханскую печать. Мне надлежит показывать ее тем, кто не поверит, что мои слова – отражение его повеления.

– И каково же его повеление? – высокомерно спросила принцесса.

– Мне предстоит обсудить с генералом Сяном Юем, как сберечь вашу кровную линию, моя госпожа.

Не без злорадства Бао заметил, как самодовольство принцессы сменилось испугом. Она поняла, что для этого будет достаточно и ее ребенка. А значит, ее жизнь зависит от милости человека, удостоенного привилегии осматривать ночной горшок хана.

– Они уже здесь! – натужно выдохнул всадник. Его лицо раскраснелось от жары и быстрой скачки, а взмыленная лошадь перепачкала ему штанины. – До них меньше десяти миль.

– Кого ты видел? – спокойно спросила Занета.

– Нам удалось обойти их дозорных. Нас было трое… – сбивчиво начал рассказ юноша. Иссиня-черные волосы липли к мокрому от пота лбу. – Дозорные заметили нас, но мы успели там все рассмотреть. Целая орда. Вереница всадников тянется на мили.

– Что случилось с твоими спутниками?