Хроники берсерка
Шрифт:
— Рейн! — старик побледнел, сделал ещё один шаг назад и упёрся спиной в стену.
— Тебя спас от неминуемой гибели берсерк, подарил бессмертие, а ты просто забился в самый дальний угол планеты. Тебе дали бесценный дар, а ты растратил его!!! — я уже теряла остатки контроля над собой.
— Ничего страшного не произошло! Ты переживёшь это! — ох, зря он это сказал.
— Ничего страшного? Меня изнасиловали!!! — и тут же в памяти поплыли картинки из недавнего прошлого. — Ничего страшного?!!! — самообладание покинуло меня, и я, схватив табурет, с размаху ударила им старика по голове. Тот, охнув, упал на пол.
Я смотрела на эту картину и не могла отдышаться. Сердце стучало как бешеное, в ушах звенело. Внутри меня клокотала ярость. Безграничная, беспощадная, сметающая всё и вся на своем пути. И абсолютно беспомощная и бесполезная. То, что раньше дарило мне силы двигаться дальше и преодолевать все препятствия на своём пути, то, что излечивало мои раны, как физические так и душевные, что придавало мне уверенности в минуты сомнений, сейчас было лишь тяжким бременем. Моя ярость — суть и соль каждого берсерка, не только не помогла мне пережить боль, а превратила в раненого и неконтролируемого зверя, чудовище, убившего своего учителя.
С пола раздался еле слышный стон.
— Твою ж мать, — встрепенулась я, сбрасывая оцепенение и кидаясь к старику. Приложив пальцы к шее, я нащупала едва уловимый пульс.
Гормаш каким-то чудом был ещё жив. Но, судя по проломленному черепу и частицам мозга, прилипшим к углу табурета, жить ему осталось совсем недолго. Я, даже толком не осознавая, что делаю, вытащила из голенища сапога свой нож и полоснула им по руке. Но, то ли нож затупился ввиду частого использования в походной жизни, то ли давление было недостаточно сильным, лезвие скользнуло по коже, не причинив вреда. Мне пришлось, сцепив зубы, ещё раз провести клинком по внутренней стороне предплечья, давя со всей силы. На этот раз плоть поддалась стали и брызнула кровь. Я протянула руку, и алая жидкость закапала прямо на рану старика. Другой рукой раздвинула седые волосы Гормаша и быстро вытащила несколько обломков костей. Мой порез затягивался очень быстро и пришлось полосовать себя ножом ещё несколько раз, прежде чем рана на голове мужчины стала заживать.
— Что произошло? — простонал учитель, пытаясь подняться. — О чёрт, давно у меня так не болела голова… Наверное, уже сотни лет…
— Тише, тише… Тебе лучше пока не вставать, — сказала я, усаживая старика и прислоняя спиной к стене.
— Что ж, по крайней мере, мы теперь точно знаем, что Равана — твой предок, — усмехнулся Гормаш и тут же поморщился: ну, спасибо тебе, голова весь день трещать будет.
— Откуда?
— Если бы Равана не был твоим прародителем, то я бы помер. В моих жилах течёт его кровь и только она может меня исцелить. Кровь любого другого берсерка смертельна.
— Ясно, — я уселась рядом, вытянула ноги и прислонилась спиной к стенке. — Ты прости меня за… Ну, ты понимаешь…
— За то, что чуть не прибила меня?
— Ну, да, — пробормотала я еле слышно. — Знаешь, я порой превращаюсь в зверя. И это меня пугает.
— Я тебе сто раз говорил, как важен контроль.
— Ага. Говорил. Но ты не понял. Меня пугает не зверь, а то что мне нравится быть им. Когда я в трансе, в состоянии боевой ярости, все мои страхи и боль уходят, словно ничего и не было. Правда в этот раз всё пошло не так.
— Надеюсь, ты уяснила для себя что-то?
— Кое-что…
— Может быть кем-то большим?
— Кем же? — я удивлённо взглянула на своего учителя.
— Поживём, увидим. Пока это ещё никому не удавалось. Возможно, ты станешь первой, — и он усмехнулся: — но не волнуйся, это случится ещё не скоро. Ты пока не готова.
— Не готова к чему? — устала спросила я, закрывая глаза. Все произошедшее сегодня и несколькими днями ранее сильно подкосило меня. — Ты говоришь загадками.
— Отдохни, выспись, залижи свои раны. Поговорим об этом потом. У нас впереди ещё очень много времени, берсерк.
— Гормаш, у меня ещё один вопрос. Мой родной брат… Почему он не… Ну, в общем почему он нормальный?
— Нормальный? А что есть норма? Ты до сих пор считаешь себя ненормальной? Уродом?
— Ты понял о чём я… Уродом? Нет, скорее чудовищем…
— Какая самокритика… У берсерков очень редко бывают дети. Я тебе об этом уже рассказывал. И только единицы из них становятся берсерками. Гены твоего брата не мутировали как твои, и он остался обычным человеком. Впрочем, он ещё может стать берсерком… Шанс всегда есть… Причём у любого человека. Дело ведь не только в наследственности…
— А в чём? — вскинула бровь я.
— Нужен толчок, экстремальная ситуация… Или осознанный выбор.
— Ты хочешь сказать, что достаточно просто захотеть стать берсерком? — удивилась я.
— Нет, — рассмеялся старик. — Одного желания мало. Нужно пройти путь…
— Снова загадки…
— Я говорю про саморазвитие. Но этот способ очень труден. На моей памяти только двое смогли стать берсерками таким образом.
— А первый способ? Много людей попадает в экстремальные ситуации, но они не становятся супервоинами.
— Да. Потому что они не являют собой обычных воинов. Без приставки супер. Чтобы стать берсерком, сначала нужно стать истинным бойцом вот здесь и здесь, — Гормаш показал пальцем сначала на свою голову, а затем на грудь в районе сердца.
— Понятно, — кивнула я головой.
— А теперь помоги-ка мне добраться до кровати, твой наставник уже не так молод для подобных ран.
Я отвела учителя к топчану, служившему ему постелью, и бережно уложила старика. Затем достала из своего рюкзака спальный мешок, расстелила его на полу рядом и легла сама. Сон сморил меня практически сразу.
На следующий день, вопреки уговорам Гормаша, я уехала. Села в самолёт в аэропорту Саваны и невидящим взором уставилась в иллюминатор. Передо мной снова поплыли воспоминания прошлых дней. Отчаяние и безысходность вновь нахлынули на меня. Я с силой сжала поручни кресла и закрыла глаза. "Может просто выпрыгнуть из самолёта, когда он наберёт высоту, и покончить со всем этим? Приземления с нескольких тысяч метров без парашюта не переживёт даже берсерк".
"Нет! Это бегство, трусость, полная капитуляция! Если покончу с собой, то те подонки победят. Не позволю им это сделать, не сдамся! Я запрячу свою боль поглубже, в самый темный шкаф моей памяти, а когда придет время — достану её с дальней полки, стряхну пыль, переживу в полной мере и наслажусь отмщением", — сказала я себе и, улыбнувшись стюардессе, заказала обед. Путь до Афрэллы предстоял неблизкий.