Хроники бездны - 3
Шрифт:
– Ты как думаешь, стоит эту дрянь жрать? По-моему, она тухлая уже.
– Я бы не стала.
– Хотя, если это кальмары такие…
– Если я узнаю, что это, обязательно тебе скажу, - пообещала Нина.
– Ок, договорились. Ну, не буду мешать. Мне ещё газон вокруг универа от них очистить надо. До нас бригады дворницкие, похоже, не скоро доберутся.
– Давай, Толя.
Когда лаборант вышел, Нина полистала страницы браузера, но ничего, похожего на то, что лежало в пакете и в ведре, не нашла. Нет, видимо, подобных существ
Нина достала одно из существ и разложила на столе. Включила лампу. Под тонкой прозрачной кожей виднелась кровеносная система; из скелета, кажется, имелась только небольшая кость в передней - или задней - части тела. Она смахивала на полумесяц и, скорее всего, защищала какой-то важный орган. Интересно, почему все существа умерли. Задохнулись? Нина приподняла щупальце пинцетом и рассмотрела ряд круглых отверстий. Почти как у миноги… Должно быть, через них моллюск дышал.
Нина сфотографировала особь и скопировала снимки в компьютер. Придётся поискать по изображению, но почему-то ей казалось, что и на этот раз запрос окажется неудачным. В принципе, это неплохо. Для неё, как для учёного, даже хорошо. Просто здорово, если подумать!
***
Погода, судя по всему, решила преподнести жителям города ещё один сюрприз: за окном стремительно темнело, со стороны моря наползали тёмные, тяжёлые тучи. Зато поднявшийся после шести солёный ветер унёс почти всю вонь и теперь трепал верхушки кипарисов, палатки на базарной площади и сложенные огромными сморчками уличные зонтики.
– Будет дождь, - проговорил, глядя в окно, Леонид Андреевич.
– И слава Богу. Хотя этих осьминогов и убрали, после них осталась какая-то слизь, что ли.
– За ночь всё смоется, - сказала Нина.
– Ты выяснила, что это за твари?
Антон ужинал молча, переводя взгляд с одного родителя на другого. Он редко участвовал в общем разговоре: отец этого почему-то не любил. Мог и прикрикнуть: мол, не лезь, когда мамка с папкой беседуют. Из-за этого за столом Антон чувствовал себя немного напряжённо, хотя давно привык есть молча.
– Нет, - сказала Нина, докладывая себе салат.
– Целый день провозилась, всё перелопатила. Похоже, такие моллюски до сих пор науке не известны.
Леонид Андреевич хмыкнул.
– Надо же! Значит, тебе повезло?
– Получается, да. Главное успеть их описать и классифицировать.
– Назови их своим именем, - посоветовал Леонид Андреевич.
– У вас, учёных, вроде, так принято.
– Может быть, может быть. Посмотрим. Антон, тебе положить?
– Нет, спасибо.
Налетел порыв ветра и толкнул приоткрытую створку окна. Рама стукнулась об откос, стекло зазвенело. Откуда-то издалека донёсся протяжный крик. А может, обрывок песни: по вечерам пьяные часто
– Чёрт!
– Леонид Андреевич вскочил, чтоб захлопнуть окно.
– Так у тебя есть предположения, что это за диковина-то?
– спросил он, вернувшись за стол.
– Классифицировала ты этих тварей?
– Ну, отчасти, - ответила Нина. Она не знала, как объяснить мужу так, чтоб он понял.
– В общем, это явно моллюски, головоногие. Однако у них наблюдается ряд существенных отличий от уже изученных.
– Например?
– спросил, не выдержав, Антон и тут же с опаской взглянул на отца, но тот лишь усмехнулся.
– Погоди, - проговорил он, - ты, Нин, самое главное скажи: есть-то их можно?
– Леонид Андреевич подмигнул Антону, давая понять, что шутит.
– Я не токсиколог, так что не могу судить, - ответила Нина.
– Вполне возможно, однако я бы не стала, пока не будут проведены все исследования.
Леонид Андреевич отложил вилку и слегка отодвинул пустую тарелку. Теперь можно было говорить свободно, и Антон тут же выпалил:
– Я видел, как Валера жарил одного на вертеле у себя во дворе. Думаю, он его съел.
– И зря, - сказала Нина.
– Морские существа, даже самые безопасные на вид, бывают смертельно ядовиты. Взять хотя бы…
– Погоди, Нин, не сгущай краски. В конце концов, если завтра утром Валерка будет ещё жив, тебе не придётся выяснять, ядовиты эти твари или нет, - Леонид Андреевич снова подмигнул Антону. Тот в ответ улыбнулся.
– Ха-ха, - сказала Нина с сарказмом.
– Не удивлюсь, если завтра полгорода не сможет встать с кроватей. Наверняка не один этот дурачок додумался отведать тухлятины.
Валера считался местной достопримечательностью: жил в полуразвалившемся доме на окраине, не работал и, как умудрялся существовать, не известно. В любую погоду он ходил в джинсах и потёртой куртке, блаженно улыбался и бормотал цитаты из библии. В церковь, правда, не заглядывал - только, бывало, летом, когда город наводняли туристы, садился у паперти и просил милостыню. Местные нищие-попрошайки его не гоняли: боялись. Поговаривали, что он настоящий юродивый. Другие, правда, утверждали, что дурачок колдун и, если обидеть, может навлечь беду. В общем, Валеру старались не трогать.
– Мам, а чем всё-таки эти моллюски отличаются от остальных?
– спросил Антон.
Леонид Андреевич крякнул и встал.
– Покурю, - сказал он, выходя.
– Я в этих ваших учёных беседах всё равно ничего не понимаю.
– У них очень слабые двигательные мышцы, - ответила Нина сыну.
– И форма тела… как бы это сказать… не торпедообразная, словом. Головоногие - хищники и должны уметь быстро передвигаться, а эти особи, похоже, способны только едва шевелиться. Кроме того, не представляю, какую добычу они могут удержать своими тонкими, слабенькими щупальцами. Разве что мёртвую, - Нина усмехнулась: эта мысль только что пришла ей в голову.