Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943
Шрифт:
Даже девушки в те годы, когда «жить стало лучше, жить стало веселей», мечтали стать не фотомоделями и женами директоров заводов, а летчицами, трактористками и ударницами. Взять хотя бы знаменитую Нату (Надежду) Бабушкину! Она родилась в Костроме 14 марта 1915 года. Будучи настоящей спортсменкой и пионеркой, Ната в 11 лет вступила в Костромской союз воинствующих безбожников, тайно унесла из дома все иконы и сожгла их в костре на площади перед горкомом ВКП(б)!
Надо сказать, что слово «воинствующий» было вовсе не случайным, во второй половине 20-х годов в стране, в том числе в молодежной среде, шла настоящая война между комсомольцами и верующими, а также сектантами. Об этом свидетельствует громкий скандал, разразившийся осенью 1928 года в Выксунском уезде Горьковской области. Там серьезную конкуренцию коммунистическому комсомолу составляла секта евангелистов. Вместо того чтобы петь революционные песни и записываться в модные кружки безбожников, местный пролетариат стал посещать
Но наибольший резонанс получил случай с двумя выксунскими девушками, которые, написав соответствующие заявления, вышли из рядов комсомола и перешли в секту. «Их «обратила» одна из евангелистских «сестер» Дуня Исаева, – возмущалась большевистская пресса. – Ловкая женщина быстро сообразила, с какого конца подойти к знакомым девушкам. Она разговаривала с ними у станка на заводе, приглашала на чашку чая, возила их на сектантские вечера и в конце концов вполне успешно выполнила порученную ей «братцами» миссию. В этой индивидуальной обработке, обработке шаг за шагом, дома, на гулянье, в цеху и зарыта сила сектантов».
Однако, как выяснилось, дело было не только в хитрости евангелистов, слабости культурной работы и «спячке» профсоюзных органов. Но и в самом ВЛКСМ, где тоже не все обстояло так, как показывали в старых советских фильмах. Нередко молодежь, вступавшая в него, не соблюдала клятвы, данные покойному Ильичу, и по-своему понимала, что такое моральный облик строителя коммунизма. Вместо того чтобы подавать своими поступками положительный пример остальным, комсомольцы, наоборот, вели аморальный образ жизни и занимались развратом. «Коммуна» опубликовала сенсационное интервью с одной из упомянутых девушек, променявших устав Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи на Библию:
«– Как это вы променяли комсомол на сектантство? Неужели вам не понятна сущность евангелистского учения и его роль в современной жизни?
Молодая девушка, расставшаяся с красной косынкой, долго и упорно молчит.
Какие же аргументы заставили ее, комсомолку, почти активистку, пойти к «братьям во Христе»?
– От своих товарищей по комсомолу, – медленно заговорила «обращенная», – я ожидала поддержки, внимания. Мне, по крайней мере, так казалось, что комсомол должен жить совсем другими интересами, чем остальная молодежь, но я столкнулась с пьянством, хулиганством, режущей уши матерщиной и приставаниями ребят, и я разочаровалась…
Неохотно входила я и в секту. Но там сразу же меня заинтересовали коллективностью, вечерами с хоровыми песнями. Они не смеются над твоими ошибками, как это бывает у комсомольцев, а стараются исправить их, оказывают помощь…»
Факты, изложенные в интервью, в ходе проведенной проверки подтвердились. Например, в одной из комсомольских ячеек проверяющим не удалось обнаружить сочинений Ленина, советских газет и устава, зато там были найдены ящик водки, склад пустых бутылок и «непристойные», точнее, эротические открытки царских времен. Причем часть их них была припрятана в стопке бланков почетных грамот. В связи с чем руководители Кулебакского уездного комитета ВЛКСМ были сняты со своих постов и начата кампания по борьбе с пьянством и хулиганством в рядах организации…
Однако Ната была не такой! Из всех «передовых» направлений жизни Бабушкина выбрала спорт. Занималась одновременно плаванием, греблей, лыжами, бегом, коньками и т. д. А в декабре 1933 года 18-летняя Ната подала заявление о зачислении в Высшую парашютную школу. И уже вскоре прославилась на всю страну благодаря групповому прыжку женской группы без кислородного прибора с высоты 7 км. После этого Нату Бабушкину узнала вся страна, героическую девушку наградили боевым орденом Красной Звезды! С девушкой лично общались Сталин, Ворошилов и Горький.
Кульминация головокружительной карьеры Бабушкиной наступила в 1936 году. На ленинградской студии «Союзтехфильм» готовились
Вскоре во многих городах, например в центре Сормова в г. Горьком, между гостиницей и Домом стахановца, был установлен памятник погибшей девушке-парашютистке. Фонтан с ее фигурой простоял там до 60-х годов. Видимо, памятник изготовили из недолговечного материала, он пришел в негодность и был разобран. Герои 30-х годов, чье имя было связано со Сталиным, тогда были уже не в моде.
Судьба Анатолия Самочкина была чем-то похожа и на Бабушкину, и на Чкалова и в то же время схожа со многими другими его современниками. «Нужно было что-то новое, смелое, решительное, – вспоминал потом Самочкин. – И вот раз иду с работы домой, смотрю: в небе над самым городом кувыркается самолет. Я с замиранием сердца наблюдал, как его бронзовые крылья поблескивают в лучах солнца. Это был смелый летчик, настоящий ас. Вдруг стихает мотор, и самолет камнем падает вниз, затем снова заурчит в нарастающем темпе, и уже машина несется вверх, потом валится на крыло и уходит на выполнение новой фигуры высшего пилотажа. Я долго стоял и смотрел, пока самолет не скрылся с глаз. После много думал об этом отважном авиаторе, и у меня зародилась мечта непременно стать летчиком».
Анатолий Самочкин родился 1 мая 1914 года на борту парохода Симбирского пароходства, капитаном которого был его отец Василий Иванович. В это время судно проходило мимо города Рыбинска, а когда при крещении в местной церкви батюшка отказался указывать местом рождения каюту парохода, отец назвал свой родной город – Буинск. Поэтому в разных документах местом рождения указывается то Буинск, то Рыбинск. Когда Анатолию было уже 9 лет, его семья обосновалась в Рыбинске.
«До самой школьной скамьи лето я проводил с отцом на судах, – вспоминал он о своем детстве. – Совал везде свой нос, сидел в верхней будке с капитаном и лоцманом, слушал разговоры о судовождении, учился стоять у штурвала. Было приятно осознавать, что такой мальчуган ведет большой корабль. Спускался в машинное отделение, сидел и наблюдал, как огромные кривошипы своими мощными «руками» ворочали без устали коленчатый вал, на который были насажены колеса парохода, и как лопасти колес опускались и поднимались из воды, выбивая ритм быстро идущего поезда, создавая своеобразную песню. Меня очень интересовали люди, управляющие движением парохода, я приходил к кочегару, смотрел, как он бросает в раскаленную топку дрова, а я ворочал и поправлял их, заставлял гореть равномернее и лучше. Подносил кочегару поленья, пытался бросить сам, но сильным жаром отбрасывало от топки, и я, как взрослый, окачивался водой из ведра. Но больше всего меня интересовала сама машина. Часами просиживал я с машинистом и масленщиком, спрашивал, почему она так плавно работает. Они терпеливо рассказывали мне как могли. Пробовал и сам запускать машину под их руководством, и какая же радость наполняла меня, когда машина медленно начинала оживать, набирая все больше оборотов. Ты гордился своей работой, как победитель, выигравший сражение.
Так проходило лето, одно за другим, откладывая в моей голове какие-то слои сознания, как будто растущее дерево откладывает слои древесины в виде годовых колец. Молодые годы своего учения я помню смутно. Знаю только, что я учился «так себе», больше хулиганил, дрался с ребятами. Учителя часто жаловались родителям, за что мне, конечно, попадало, но на следующий день в школе все начиналось вновь. Визг, суета, хлопанье партами, таскание за волосы. И только когда приходил преподаватель, мы становились смирными и тихими, с раскрасневшимися щеками старательно выводили буквы или решали задачи. Мой старший брат Виктор был впереди на два класса. Он был у нас «тихоня», на него никогда не присылали записок к родителям за плохое поведение. Мне было очень обидно, но вот как-то раз пришел сторож с запиской из школы второй ступени, где учился Виктор. Я был очень доволен, что и он теперь провинился, но не тут-то было. Когда разобрались, выяснилось, что виноват в том деле опять был я. Сам заведующий школой Николай Васильевич Приселков обратился к родителям и написал о моих «проделках». Конечно, я получил приличную встряску» [1] .
1
Самочкин А.В. Страницы жизни. Личные воспоминания Героя СССР. Нижний Новгород, 2004. С. 7.