Хроники Братства Путников
Шрифт:
Воспоминания уносили его вдаль, туда, где в узком промежутке между нависшими над городом тучами и горизонтом проглядывало закатное солнце. Такое яркое и вселяющее надежду на новый восход. Которого так не хватало тогда, когда он, ослушавшись приказа командира, рискуя жизнью, прокрался незамеченным в стан врага и, перерезав всех до единого, расчистил отряду путь из окружения. Когда они вернулись к своим, он не мог вспомнить деталей той ночи. Им будто овладело неистовство. Вселившийся в него берсерк рвал и метал все, что стояло у него на пути. Позже он уже понимал, что спавшие в нем до поры магические способности дали тогда о себе знать, пробужденные непреодолимым желанием жить, наделив его недюжинной силой, подняв на поверхность забытые когда-то знания и навыки
Этот случай не мог остаться без внимания, и уже через несколько дней его вызвали в центр. Существовавшая еще во времена царей и императоров магическая спецслужба, только начинавшая формироваться как существующий и ныне Девятый отдел, плотно взялась за расследование этого дела. Пройдя суровые тестирования на наличие магических способностей и не менее жесткое обучение, он вернулся на поля боевых действий, но отнюдь не тех, что описаны в исторических хрониках. Он с головой окунулся в пространство так называемой Магической Войны, той, что и определяла в конечном итоге физически проявленный результат: победу или поражение.
Методы проверки и обучения в реалиях войны в полной мере соответствуют жестокости эпохи, но они не идут ни в какое сравнение с тем, на что способно воображение магов в относительно мирное время. Будучи подкрепленными техническими новшествами и передовыми технологиями, такие тесты могли не только лишить жизни испытуемого, но и искалечить его, как физически, так и морально, и даже уничтожить душу, вывернуть ее наизнанку, расщепив ее структуру на атомы, превратив в пыль. И Наставник предчувствовал, что руководство подготовило для своих подчиненных, особенно тех, кто был завербован уже в послевоенное время, нечто, поражающее своей безжалостностью и цинизмом по отношению к любому живому существу. На его плечи, как наставника таких новобранцев, легло тяжелое бремя. В его руках были жизни тех, кого он много лет обучал всему, что знал и умел сам, всему, к чему сам пришел путем проб и ошибок, чтобы они их уже не повторяли. Он видел в них не расходный материал и пушечное мясо, как того требовали негласные правила, а живых людей, имевших право на собственное счастье и, в конце концов, на право выбора. Относясь к каждому ученику, как к своему ребенку, он бы себе не простил, если бы кто-то из них пал жертвой глупости и недальновидности тех, кому они были вынуждены подчиняться.
Единственное, чем Наставник мог помочь Гайве, – порекомендовать ей воздержаться от тяжелой, плохо усваиваемой пищи и практиковать медитацию выхода из тела чаще, чем обычно; постараться перестать чувствовать себя, как материальный объект, и, уходя в пространства нефизической реальности все дальше и дальше, научиться возвращаться к жизни, независимо от обстоятельств. Большего он не мог ей сказать. Не имел права.
Глава 4. Смерть ради жизни
Через неделю рано утром за Гайвой, как обычно, приехала служебная машина и, разрывая тишину спящего города, унесла ее в неизвестность. Предчувствовавшая опасность Вега скулила и жалась к ногам, но разрешения взять ее с собой не было, и девушке ничего не оставалось, кроме как захлопнуть перед ее мордой дверь, втолкнув не находившую себе места любимицу обратно в квартиру.
– Кто? – безразлично спросил грубый мужской голос из прорези в двери замаскированного ангара на заброшенной авиационной базе, куда ее доставили ближе к полудню.
Сопровождавший девушку водитель ответил кодовым словом, не имевшим никакого значения для
Открывшаяся с характерными лязгающими звуками система засовов и щеколд, представила ее взору пустое и холодное пространство внутри железобетонного каркаса, освещенное расположенными по периметру тусклыми лампами. Вдохнув напоследок морозного свежего воздуха, Гайва шагнула в полумрак застоявшейся тишины. Чувствуя спиной, как запираются ворота ангара, ни единым мускулом не выдавая своей тревоги, она направилась к группе людей в белых халатах, накинутых на военную форму. Они стояли рядом с массивным металлическим столом и что-то бурно обсуждали, но, как только они заметили приближение девушки, тотчас же прервали свою дискуссию и впились в нее взглядами. Кто-то из тех, что был помоложе, даже присвистнул от удивления: нечасто к ним заходят столь обворожительные девушки. У одного из них даже выпала из рук папка с документами, и ворох исписанных листов разлетелся по полу.
– Что от меня требуется? – Гайва окинула суровым взором собравшихся.
– Только ваше присутствие. Только присутствие. – Резво ответил один из врачей. – Раз все на месте, давайте, за работу! Хоп-хоп-хоп! – он хлопнул руками, чтобы сбить со своих неопытных ассистентов оцепенение.
– Садитесь. – Спокойно продолжил он, когда все удалились, указав на холодный металлический стул рядом со столом, более напоминавшим операционный. – Нам нужно узнать несколько деталей о вашем здоровье и взять пробы крови и цитоплазмы, после чего вы будете свободны. Вы готовы?
– Да, пожалуй. – Ответила Гайва, уже не раз проходившая через подобные процедуры, хотя и не в такой угрюмой обстановке.
– Тогда давайте начнем. – Человек в халате взял блокнот и приготовился записывать. – Как ваше самочувствие?
– Без отклонений. – Холодно ответила девушка.
– Аппетит хороший? Живот не болит? – не обращая внимания на ее ответы, мужчина что-то фиксировал на бумаге. – Спите хорошо? Кошмары, галлюцинации не мучают?
– Ничего необычного не замечала.
– Замечательно. Тремор? Боли в суставах? Одышка?
– Спасибо, ни то, ни другое, ни третье.
– Хорошо. Ну, теперь давление измерим. Засучите рукав, пожалуйста. – Он пододвинул к девушке резиновую надувную манжету, а сам вставил в уши трубки стетоскопа. – У вас слишком медленный пульс. Голова не кружится? – Поинтересовался он после проведенных измерений. Гайва в ответ только покачала головой, а он продолжил. – Ну, еще разок измерим. А вены у вас хорошие: кровь удобно будет брать. Прямо сейчас это и сделаем.
Затянув жгут на руке чуть выше локтя, он извлек из эмалированного поддона на столе большой шприц, который был почему-то наполовину заполнен непрозрачной белесой жидкостью.
– Что это? – девушка настороженно отдернула руку.
– Для более точного проведения исследования мы должны избежать соприкосновения вашей крови с кислородом и металлами, поэтому в шприце уже присутствует лабораторный реагент, который позволит сохранить необходимую для анализа ваших ДНК среду. Не бойтесь, все совершенно стерильно.
– Хотелось бы верить. – Гайва недоверчиво вернула руку на стол.
Проведя несколько раз по внутренней стороне ее предплечья смоченным в спирте тампоном, мужчина подцепил кончиком заточенной иглы поверхность кожи и с легкостью проник внутрь набухшей вены. Внимательно наблюдая за ее реакцией, он медленно вытягивал поршень шприца, позволяя красновато-пурпурной жидкости вливаться внутрь и смешиваться с реагентом, обретая мутновато-грязный оттенок. Не испытывая какого-либо удовольствия от наблюдения за этим процессом, Гайва закрыла глаза. В это время, следивший за каждой ее реакцией доктор, не выдав себя ни единым движением, что могло ее потревожить, стал плавно вдавливать поршень обратно в шприц, вливая смешавшийся с кровью яд в вену девушки. Подхватываемая потоком крови смесь медленно, но неотвратимо с каждым ударом ее сердца разливалась по всему телу, и когда Гайва открыла глаза, почувствовав слабость и головокружение, экспериментатору оставалось лишь вдавить остатки вещества.