Хроники будущего. Москва-2391
Шрифт:
– Конечно, конечно, Тоша, я никому не скажу ни словечка! А как же я, Тошенька, ты меня бросишь после процедуры?
– Нет, Крис, как ты могла такое подумать. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна? – перешел я к главному блюду этого ужина.
Она завизжала, запрыгала, повисла у меня на шее, шепча мен на ушко:
– Да, малыш, конечно, да-да-да-да! Люблю тебя, Тоша! А когда мы пройдем процедуру?
– Родители предложили мне пройти ее на зимних каникулах, после сессии…
– Я собиралась съездить на каникулы к своим, но это подождёт.
– Кристина, – вмешалась мама, – Видишь ли, процедура эта не из дешевых. Мы
Крис молча обдумывала это сообщение с минуту, а потом робко спросила:
– А сколько стоит процедура. Я попрошу у родителей, может они смогут оплатить.
– Полмиллиарда долларов, – совершенно спокойно ответила мама.
Крис разинула рот от удивления. Но уже через мгновение она бросилась ко мне:
– Малыш, но я ведь через год состарюсь, у меня морщинки уже появятся. Давай сначала я, а потом ты? Пожалуйста!
Я был готов согласиться, в конце концов, какая разница, кто из нас первым станет «бессмертным». Но отец безапелляционно возразил:
– Наш сын Антон, и мы хотим, чтобы он первым прошел стерилизацию. Это наше окончательное решение!
Родители встали и хотели оставить нас одних, но Крис подскочила, как ужаленная, и, срываясь на крик, заявила:
– Зато я знаю ваш секрет. И если вы хотите его сохранить, сделайте мне процедуру!
Теперь пришла моя очередь разевать рот. Милая, нежная Кристина шантажировала моих родителей притом, что они готовы были оплатить ее стерилизацию, просто просили подождать год. К тому же я не мог не заметить ее оговорки, она требовала процедуру для себя, обо мне речи не было. Не знаю, что больше меня отрезвило, ее наглость или визгливые нотки в голосе, но наваждение любви как рукой сняло.
Я предложил нам всем успокоиться и встретиться через пару дней. Все со мной согласились. А на следующий день втайне от Кристины я уехал делать «гормональную стерилизацию». Когда вернулся, ее в университете уже не было. Отец заверил меня, что заручился молчанием моей несостоявшейся невесты, оплатив Кристине обучение в Гарварде. Теперь, по прошествии лет, понимаю, что скорее всего меры он принял более радикальные. В любом случае моя первая любовь исчезла. И это оказалось на руку мне. Перемену в моем поведении приятели восприняли, как переживания из-за несчастной любви, так что продолжая вращаться в своем прежнем кругу я не вызывал подозрений.
Сразу после этой истории я еще какое-то время винил себя в том, что сам избаловал Кристину, засыпал свой образ в ее глазах подарками. Может быть, если бы не мой напор, она бы успела меня полюбить, и все могло бы сложить по-другому. Однако со временем я пришел к выводу, что люди часто теряют голову, а не сердце, когда видят роскошную жизнь, которую кто-то в состоянии им подарить. И дарители в этом не виноваты.
Окончив университет, я и еще несколько моих сокурсников устроились в центр разработки программных продуктов МГУ под патронажем президента России. Мне нравилось работать. Конечно, мои приемные родители могли меня всем обеспечить. Квартира в центре Москвы, спортивная тачка и практичный автомобиль, загородный дом на побережье Черного моря, куда я мог в любой момент отправиться на родительском частном самолете, – все это у меня было. Но работать головой – это то, отчего я кайфовал.
Без видимых потрясений, но с регулярными случайностями, которые обрушивались почему-то исключительно на «бессмертных» Земля
Именно на волне этого недовольства в одном из американских штатов нашелся фанатично настроенный ученый Салан Тафиг, который считал своей миссией извести «бессмертных». Он модифицировал штамм «свиного» гриппа, усилил и укрепил его структуру, продлив инкубационный период до года, отправился в Малайзию, куда чаще всего ездили «бессмертные» за детьми, потому что именно в этой стране правительство первым решило зарабатывать на детях хорошие деньги, быстренько состряпав юридическую базу для этого процесса. В течение месяца под видом вакцинации от кори он инфицировал треть взрослых жителей страны и 70 % детей.
Через год, когда болезнь проявилась, 99 % населения Малайзии умерли, около сотни детей, усыновленных «бессмертными», тоже, им не смогли помочь даже деньги и связи приемных родителей. На что было рассчитывать простым людям, которые успели вступить в контакт с заражёнными? Не на что! В 2153 году разразилась страшнейшая пандемия в истории человечества. На её фоне даже чума, выкашивающая в средние века целые города, кажется легкой простудой.
Болезнь и смерть свирепствовали в мире в течение 3 лет. У оставшихся в живых восьмисот тысяч человек смог вовремя и правильно настроиться иммунитет. Эволюция в действии – выжили сильнейшие особи, а точнее обладающие наибольшей адаптивностью.
Никто из «бессмертных» же не заболел, механизмы «гормональной стерилизации» защитили нас от этой страшной болезни. До сих пор не понимаю, на что рассчитывал Салан, он ведь знал, что мы не болеем. Может быть, на разрушительную силу своего вируса?
Мои родители, как и большинство их знакомых не особо переживали за людей, уже тогда мы были противоположными полюсами Земли, но вот привычный уклад жизни их волновал. Так что можно сказать мы пострадали от болезни Салана, но только косвенно.
Салан Тафиг просчитался. Он стал палачом, но не «бессмертных», а всего человечества.
3. Прощайте, смертные!
Земля опустела, оставшиеся в живых люди пытались сгруппироваться, началась крупная волна миграции. Надо ли говорить, что границы стран стерлись. Как много тысяч лет назад в Древней Греции существовали города-государства, так и после пандемии Салана образовывались городские конгломераты. Люди тянулись туда, где еще остались люди, есть жилье, электростанции, средства передвижения, одним словом туда, где можно наладить быт. Вокруг таких городов вспахивались земли, разводили животных. Много ли нужно восьмистам тысячам человек? Не очень, в основном это поддержка собратьев по несчастью и еда. Большинство людей потеряли своих друзей, родственников, на их руках умирали дети. И вот этим одиноким, несчастным испуганным людям предстояло бороться за выживание человеческого рода.