Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 2

Тушар-Лафосс Жорж

– Ах, сын мой, что вы говорите! Как, будучи у него в доме…

– Я положительно у себя, потому что все, чем Фуке владеет, все он украл у меня.

– Успокойтесь, государь, и отложите на время свое намерение, которое не сделает вам чести, а повредит вашей славе,

– Моей славе! Ну, хорошо, по вашей просьбе, я откладываю наказание этого финансиста; но говорю вам, что он скоро поплатится за свою нахальную роскошь.

Между тем Фуке, далеко не предвидевший своей участи, старался разнообразить удовольствия вокруг королевской фамилии.

Мольер нарочно для этого празднества сочинил комедию «Досадные», не подозревая, что в первый день представления этой пьесы, у Фуке будет гораздо более раздосадованных в замке, нежели, сколько он представит их на сцене. Новое произведение модного поэта заставило двор хохотать от души: превосходный комизм, остроумная интрига, естественные характеры и изящная критика не допускают мысли, что все это было писано наскоро, а между тем комедия написана, разучена и представлена в две недели. После спектакля произошла импровизированная сцена, возбуждавшая снова смех, но только на счет бедного Шапелля, очень умного человека, непривыкшего к такого рода неудачам. Этот поэт тщеславился во время представления, что работал в пьесе, которую публика приняла так благосклонно. – «Как вы находите нашу комедию»? спрашивал он у одного. – «Согласитесь, что наши «Доходные» очень забавны», говорил он другому. Дело в том, что Шапелль сочинил одну сцену», из которой Мольер не мог сохранить ни одного слова. И вот единственный автор, входя, узнает, что половину слов похитил у него мнимый сотрудник. – «Ах, любезный друг, сказал Мольер при всех: – это не хорошо. Но я тебя слишком люблю, чтобы сыграть с тобой штуку и показать этим господам сцену, которую ты сочинил». Смех возобновился и Шапелль поспешил вмешаться в толпу.

На другой день, когда эти вельможи, и дамы прощались с Фуке, осыпая его похвалами за празднества, на которых в течение трех дней расточались удовольствия в разнообразных формах, герцог Фелльяд подошел к нему.

Чудесно, маркиз, сказал он: – идея деликатна, прелестна, возвышенна…

Я ничего не поняла из этой недоконченной похвалы; но в дороге мне рассказали, что каждый из гостей нашел в своей комнате по кошельку, наполненному золотом. Я узнала также, что эти господа, не преминули унести деньги.

Король постоянно влюблен в девицу Ла-Валльер: все недоумевают, – чем она могла очаровать его. Вчера, во время охоты в Сен-Жермене, фаворитка упала с лошади, и опасались дурных последствий от этого происшествия. Людовик XIV пришел в отчаяние: он захотел присутствовать при кровопускании, предписанном лекарем. Молодой хирург, которому поручена была эта легкая операция, испугавшись, может быть, присутствия короля, имел несчастье сломать ланцет в ноге у больной.

– Неловкий болван! воскликнул его величество, и королевский сапог отправил на другой конец комнаты смущенного хирурга, который, боясь повторения, схватился с живостью и убежал. Новый Эскулап объявил, что это ничего, вынул кончик ланцета, пустил кровь и ушел столько же довольный своим успехом, сколько первый оператор

горевал о неудаче. Посланники различных дворов, которые, не имели надобности льстить французскому королю, нашли удар ногой немного восточным.

Начали роптать, но втихомолку, против указа совета, которым с целью понудить как можно сильнее протестантов обращаться в католичество, постановлено, что мальчики четырнадцати и девочки двенадцати лет могут переменять исповедание без согласия родителей. Этим же указом предоставляется несовершеннолетним, уже перекрещенным, вступать в брак без позволения отцов и матерей. Я ревностная католичка, но мне это кажется уже чересчур. До сих пор действовали при обращении ловкостью, хитростью; в особенности добрые иезуиты делали просто чудеса изворотливости относительно детей. Невозможно выразить, с каким тактом, с какой тонкостью они заставляли переходить этих неофитов от ласки к угрозам, от конфет к кнуту… Я думаю, что и надо было держаться этой системы.

В течение двух недель не случилось ни одного факта, достойного замечания. Король с кажущимся намерением председательствовать в штатах Бретани, но в сущности для того, чтобы арестовать Фуке и овладеть Бель-Илем, ездил в Нант, откуда возвратился только третьего дня. Во время этого путешествия обе королевы, запершись в молельне, не принимали никого; всю святую Париж был печален. С нашим милым государем возвратились движение и шум, но несколько облачков затемняют эту радость. Арест такого значительного лица как министр финансов, не могло не произвести живого впечатления. Обстоятельство это даже возбудило ропот, а иностранцы даже дошли до громкого порицания действия могущественного короля, который снизошел до хитрости, чтобы овладеть своим подданным.

Бриенн, который совсем позабыл мою маленькую фонтэнебловскую колкость, явился ко мне сегодня утром попросить шоколаду, который великолепно готовит моя горничная.

– Хорошо, отвечала я графу: – я напою вас шоколадом, но с условием, что вы расскажете мне подробно о нантском путешествии.

Договор был заключен.

Король уехал из Сен-Жермена в сопровождение принца, обер-камергера Сент-Эньяна, гвардейского капитана герцога Жевра, маршала Вилльруа, гофмейстера герцога, Бофора, Пегюиллена и многих других вельмож. Его величеству пришла странная мысль ехать верхом; но часть его особы, наиболее заинтересованная в исполнении этого замысла, не могла выдержать испытания до конца: надобно было сесть в карету, а как таковой не имелось при свите, то и пришлось взять карету Анжерского епископа. Новая неудача была, однако же, последствием рвения Бофора, менее счастливого нежели усердного, ибо вельможа этот взявшийся исполнять обязанность кучера, имел честь опрокинуть в ров короля Франции. Герцог Сент-Эньян описал в стихах путешествие, в Нант: это поэзия вельможи; автор бесцеремонно обращался с музами. Для сохранения славы настоящих и будущих обер-камергеров я не привожу здесь стихотворного рассказа Бовилльера.

Конец ознакомительного фрагмента.